В эльфийке было столько спеси, что несмотря на всю свою красоту она стала внушать жёсткую антипатию по отношению к себе. Причём, судя по всему похожие чувства испытывала и гномка. По крайней мере по-другому интерпретировать шепот: 'Задушила бы остроухую сучку я не мог'.
Эльфийка тем временем сделала несколько пассов руками и как по волшебству с нее исчезли грязь, синяки и царапины, а спутанные волосы собрались в красивую изящную прическу, сапфировые глаза и губы оказались выразительно выделены косметикой.
Гномка презрительно фыркнула и надулась. С фингалом под глазом она явно проигрывала эльфийской красоте.
Я заметил раздражение дочки кузнеца и решил прикинуться зачарованным чарами остроухой: спросил как ее зовут (оказалось, леди Эланиэль) и обращался к ней исключительно 'миледи', всячески подчёркивал свою любезность и восхищение её красотой. Я попросил эльфийку рассказать о том как она попала в плен и немного о себе.
Сначала я делал это из желания подразнить Лилит, но затем рассказ Эланиэль на самом деле увлек меня. Наша новая знакомая оказалась из аристократической фамилии, но выросла своевольной бунтаркой и вместо того чтобы учиться на Целителя или Мастера Природы пошла, вопреки всем своим родственникам, на боевого мага. Благо её дар позволял это.
Окончив академию с отличием, она пошла на практику к рейнджерам в самую опасную горячую точку Эльфийской империи опять -таки вопреки мнению Главы рода. Эланиэль успела поучаствовать в нескольких стычках и даже заработала медаль 'За боевые заслуги' за два десятка убитых демонов.
Утром ее дозор попал в засаду, двух товарищей демоны убили, а саму эльфийку оглушили Ошеломителем и взяли в плен, надев ошейник. Дальнейшее мы видели собственными глазами.
К концу её рассказа гномка поменяла свое отношение к Эланиэль, так как одно дело презирать эльфийскую фифу из княжеской фамилии, другое дело относиться так к молодой волшебнице, которая рисковала своей жизнью ради спокойствия и блага других.
Впрочем та поспешила испортить хорошее впечатление, снова повторив, что за ее освобождение нам заплатят.
Я предпочел не замечать такие особенности эльфийского поведения и продолжил восхищенно внимать каждому её слову, а также пялиться как баран на новые ворота Мое поведение сильно уязвляло самолюбие Лилит, даже не потому что оно имела на меня какие-то виды, просто сработала женская натура, которая и в вирте и в реале была одинаковой.
Как можно допустить, что единственная в окружении особь мужского пола, показывают явное предпочтение другой девушке, а её красивую, скотина, напрочь игнорирует.