— Капитан! — снова прокричал Никифоров. — Второй выстрел — в тебя. Лука, возьми у него оружие!..
Давать команды с такого огромного расстояния — дело непростое, и Никифорову пришлось по-настоящему выкладываться.
— Лучков, внимание! Подойди к нему сзади!.. Буков, помни, ты на мушке… Можешь, конечно, рискнуть, но не советую! Лука, пошел! За пазуху и под мышку — там кобура!
— Я плохо себя чувствую, Петрович! Лука проговорил или прокричал это, понятно, негромко, но Никифоров смог услышать его.
— Соберись… твою мать!..
— Не смогу… не смогу-у-у!
«Эх, мать твою за ногу! — сплюнул Никифоров. — Трупов наделать смог, а тут…» Но в дискуссии вступать было некогда.
— Буков, слушай команду! Вынуть пистолет, держа его за дуло! Слежу в оптический прицел, стреляю без предупреждения!..
Никифоров выстрелил бы, не раздумывая. Ведь он рисковал Лукой. Буков понял это. Сначала у него была надежда — крутануть не большой эксперимент. Не решился. Вынул пистолет, как было приказано.
— Бросай его как можно дальше! В море! Кинешь близко — стреляю!..
Когда выполнили его команду, Никифоров понял, что погорячился. Пистолет, пожалуй, можно было бросить под ноги Луке. Все, теперь было поздно…
— Лукаш, сбрасывай к такой-то матери рюкзак! Иди ко мне!..
— Петрович! Здесь где-то… оно… Чувст-вую-у-у!
— Уходи, тебе говорят!
— Понимаешь, чую! Чую…
— Потом, все потом! Иди ко мне! Буков! Лечь, руки в стороны!.. Раз, два…
В запарке он, конечно, забыл сказать, что будет считать до трех. Но Буков лег на землю, раскинул руки. Никифоров тоже присел, повел плечами. На любое подозрительное движение он бы наверняка сумел среагировать. Поэтому спокойно сидел и смотрел на маленькую фигурку, распластавшуюся на мокрых от росы камнях. Только теперь до него начинало доходить, что все уже позади. Буков? Он ему не нужен. А когда противник не нужен, его надо убить — так учил Афган, где пленных брали в основном лишь на страницах газет.
Никифоров приник на несколько секунд к винтовочной оптике. Но не для того, чтобы стрелять. Он знал, что не сделает этого. Здесь все-таки не Афган. Да и он уже далеко не «афганец»… Он просто рассматривал Букова — проступившую седину на голове, крепкую, мускулистую шею, хорошие плечи. Классический работник органов. Сейчас он лежал, прижатый к земле таким же работником. Дожила Россия-матушка!
Прошло около часа.
— Петрович!..
— Так… теперь слушай, Лукаш, — Никифоров говорил негромко, надрывать голос уже не было необходимости. — Беги домой, собирайся к Наталье с Нелькой…
— Да не могу, не могу я!
— Не понял!
— Я сейчас только на одно способен — точно показать тебе место. Но это гарантирую…