— О, Господи!
— Я все равно болеть буду долго. Так хотя бы давай уж меня используем… в мирных целях!
Никифоров был в большом смятении. Но уходить от клада (если реальность его не рождена в горячечном мозгу Луки) ему не хотелось.
— Эй, Буков! Свободен! Можешь идти по своим делам, но… больше не встревай на дороге!..
Никифоров выстрелил. Известковое облачко вспыхнуло на полметра выше буковской головы. Буков продолжал лежать. А Никифоров, подойдя к краю площадки, бросил винтовку в пропасть — вслед за хозяйкой. Не нужны были ему такие трофеи. Хотя оружие было прекрасно, и оптика отменна, цейсовская скорее всего…
Глава пятая. ОН ВЫБРАЛ ЭТУ ДОРОГУ
Буков пролежал неподвижно еще минут пять, каждую секунду ожидая выстрела и на деясь, что его все-таки не будет. Он еще не знал, что седых волос на его затылке изрядно прибавилось. Наконец решил подняться. Огляделся. Вокруг не было никого. И вершина горы, где еще недавно стоял Никифоров, была безлюдна.
Буков побежал, машинально, конечно, не отдавая себе отчета. И на ходу стал соображать, что к чему. Первое — Ита. Он без труда понял, что с нею было покончено. Что же теперь делать ему? Бежать, скрываться? Не-ет… Следить — вот что ему надо. Снова навести бандюг на след Лучкова. Они сейчас с Никифоровым, конечно, попробуют смыться. Правильно — самое время. Враг, считай, разгромлен, препятствий больше особых нет. И поэтому ему надо спешить. Надо ухватить хоть какие-то их концы. Он найдет, он не таких находил. А иначе его просто убьют… И деваться ему некуда. Он весь на виду, как говорится, высвечен. Круг его обитания ограничен: родное отделение да родная берлога в хрущевских хоромах. Его даже искать не надо. Просто вынул, как редиску из грядки, и разжевал.
Он наддал ходу, укрепляясь в мысли, что надо срочно взять себя в руки, снова стать умной лисой, розыскником, а не обмочившимся зайцем.
— Стой, гад!.. — Никифоров шагнул из-за скалы прямо ему навстречу. Буков от неожиданности вздрогнул, чего давно уже за собой не помнил.
— Нас бежишь выслеживать?
— Нет! — заорал он в исступлении. — Нет, нет!
Пистолет был направлен ему прямо в сердце.
Не в силах уже сдержать себя, Буков с надрывом, с болью бросил в лицо Никифорова:
— А что мне остается, лейтенант?! Упущу — они же меня убьют — ты понимаешь это?..
— Не надо было сволочью становиться! Буков опустил глаза, чтобы скрыть в них лютую злобу. Мораль мы все умеем читать, педагоги!
Никифоров, видимо, тоже почувствовал некоторый перебор.
— Я бы лично так сделал. Тихо съездил в Москву, без шума толкнул квартиру. Если особо не торговаться, попросить за нее лимонов тридцать — это хлопот на полдня, не больше. И вали на все четыре, как говорится! Да они тебя даже искать не станут…