Заиграла восточная музыка, женщина на огромном блюде начала танцевать знаменитую «осу» — танец азиатских наложниц. С каждым тактом движения ее и па становились все резче, выразительней. Главный эффект этого танца заключался в сладострастных движениях бедер и живота.
— Какой класс, а? — удивленно проговорил Никифоров.
Лука в это время был занят другим.
— Неси икры, шампанского, самых хороших фруктов. А это дерьмо немедленно убери! Вообще-то тут у вас есть еда приличная!
— Кончай, Лукаш!
— А-а, пошли они все!
— Лишняя информация…
— Плевать! Давай сюда все самое дорогое, чем дороже, тем лучше…
— Слушаюс-с…
— Вижу — школа. — Лука смерил официанта взглядом. — Себе там не забудь, припиши побольше!
— Благодарствую, сударь!
— Тон у тебя какой-то… дореволюционный.
— Господам нравится…
— Ах, господам!.. Вот этим, что ли? Луку словно прорвало. Никифоров вынужден был под столом наступить ему на ногу.
— Ты лучше посмотри, какая женщина!
— С бокалом шампанского приятнее смотреть на женщину…
— Кончай, Лукаш!
Официант, отступив, с некоторым подозрением взглянул на Луку, усомнившись, по-видимому, в наличии у него денег.
— Давай, голубчик, действуй! — Лука сунул официанту в руку зеленый червонец.
— Слушаю-с!
События на эстраде между тем развивались. Женщина виртуозно закружилась на блюде, и сари, обволакивающее ее фигуру, с неимоверной быстротой стало разматываться. Его конец подхватил фокусник и побежал за кулисы, как бы неся над собой развевающийся, бесконечно длинный флаг. На другом конце гигантского флага волчком кружилась танцовщица. Вот уже показались точечные щиколотки, колени, прекрасные округлые бедра…
В первые секунды показалось, что она совсем голая. Лука замер, толпа вокруг неистовствовала. А красавица, теперь было очевидно, что перед сидящими в зале выступает красавица несказанная, осталась в очень коротком расклешенном мини.
Резко изменились тональность, ритм музыки. Теперь по ушам и нервам бил агрессивный рок. Танцовщица отлично владела и этой пляской дебилов и роботов, крутилась, делала невероятные пируэты, высоко выбрасывала ноги. Мужчины выбегали из-за столиков, бросали к ее туфелькам деньги. У ее подножия их уже скопилось немало, а эротический рок все продолжался, и деньги все летели, летели. Пригоршни купюр, потом пачки, пачки.
Тучный, упитанный человек с лысиной и губами сластолюбца, очень похожий и на Горбачева, и на Гайдара одновременно, подбежал на коротких ножках к подносу-блюду и под гогот компании, делившей с ним столик, высыпал под ноги прекрасной танцовщицы целый «дипломат» денег. Потом, хитро прищурившись, заглянул красавице под юбку. Хотя чего там еще можно было увидеть — юбка и так летала почти отдельно от прекрасных частей ее тела. Но в зале одобрительно зашумели, захлопали, дескать, человек заслужил, имеет право и на это. А к эстраде подбежал уже следующий с чемоданчиком-кейсом, за ним еще и еще.