– О чем же еще? – резко сказала Маринка, прекрасно подыгрывая мне в этой сценке. – Речь идет о компенсации нашей газете за те убытки, какие мы понесем, если не опубликуем статьи.
– Точнее говоря – об упущенной выгоде, – умно уточнила я.
– Шантаж! – яростно крикнул Бубон. – Да еще при таком количестве свидетелей!
– А чем вы занимаетесь с Кошкиным? – невинно спросила я.
Бубон заткнулся и напряженно посмотрел на меня.
– Правильно, – кивнула я, – вы зарабатываете деньги, как умеете, что и мы делаем. Одним словом, или вы нам платите отступное, или десятки тысяч наших читателей узнают, что вы шантажируете господина Кошкина. Выбирайте.
– Я знал, что к этому все и придет, – пробормотал Бубон и прояснил источник информации: – Жопой чувствовал. Все, что вы тут говорили – это полный бутор! – крикнул он. – Я отвечаю, что проехал по ушам этой телке и ничего не знаю! Печатайте, что хотите, в вашей газетке, мне плевать! Ясно, да?! – Выкрикнув это, самое время было бы встать и уйти, однако Бубон остался сидеть на стуле, и я поняла, что его понемногу прошибает.
– По ушам, так по ушам, – вздохнула я. – Жаль, а хороший был замысел…
– Был да сплыл! – обрадовался Бубон. – С кем не бывает!
– Да, – согласилась я, – с кем не бывает… так как статья должна будет касаться не только вас, но и предпринимателя К, я, пожалуй, позвоню ему, обрисую в общих чертах содержание и спрошу его мнение. Послушаем, что он мне скажет. – Я потянула руку к телефону.
Угадайте, Бубон позволил мне снять трубку или нет?
Правильно, ровно через две секунды, после того как я потянулась к трубке, он быстро спросил у меня:
– Сколько вы хотите?
Я остановилась и бросила докуренную сигарету в пепельницу.
– Если я спрошу у вас, сколько вы решили сорвать с некоего К, вы же мне не скажете, – вслух подумала я, и Бубон никак не отреагировал на мои слова. – Остается только предполагать. Например, можно предположить, что вы с него берете десять тысяч долларов?
– Можно, – сказала Маринка.
Бубон, нахмурившись, молчал и слушал.
– И я так думаю, – сказала я. – А двадцать?
– Да я думаю, что все пятьдесят! – крикнула Маринка. – Меньше полтинника просить просто неприлично!
– Допустим, пятьдесят тысяч, – сказала я, поглядывая на Александра, сидевшего передо мною с угрюмым видом и все еще молчащего, – но мы жадничать не будем, это некрасиво. Одним словом, господин Бубон, – решительно сказала я, – вы выплачиваете мне пятнадцать тысяч долларов, и я с легким сердцем передаю вам все наши материалы и обещаю никогда их не использовать по прямому назначению.