— Ну, конечно! — улыбнулся я, — ведь Рожновский — известный в Польше шахматист. Здесь, в Щецине, пожалуй, он самый сильный.
— И не только в Щецине. Он один из лучших польских шахматистов, не раз возглавлял сборную страны Международный гроссмейстер, как же я сразу не вспомнил?
— Тебе лучше знать, — осторожно согласился я. Не в пример Баксу, я не настолько хорошо разбираюсь в шахматных делах, а если быть уж совсем откровенным, то вообще не играю в шахматы. — Ты знаешь, Арт, это преступление вообще как-то уж очень тесно связано с шахматами. Офицер, возглавлявший группу, сообщил, например, такой факт: все проживавшие в момент преступления в «Альбатросе» были прекрасными шахматистами — и наши и иностранцы. Они даже проводили в пансионате шахматный турнир.
Аристотель Бакс задумался. Он внимательно смотрел на футбольное поле, но мысли его явно были далеки далеко от футбольных баталий. Игра его совершенно не интересовала, да, признаться, и других вряд ли могла заинтересовать. «Погоня» совсем скисла, а гости, имея гол в запасе, не считали нужным тратить много сил. Я не мешал Арту думать. Но вот он потер подбородок, посмотрел на меня заблестевшими веселыми глазами и сказал:
— Павел, шахматы — замечательная игра. Не найдется ли у тебя какой-нибудь завалящей комнатенки в Свиноустье?
— Значит, ты согласен? — обрадовался я.
— Так найдется комнатенка или нет?
— Да я тебе обеспечу апартаменты в лучшей гостинице города!
— Меня вполне устроит скромная комнатка под самой крышей. Ты ведь знаешь, долгие годы я маялся в таком крохотном помещении, где совершенно не было места для моих книг, не говоря уже обо мне. Так что скромной комнатки вполне достаточно. Разумеется, все расходы, товарищ майор, покроет ваше ведомство. Так что, давайте соблюдать экономию.
— Замечательно, Арт, считай, что мы договорились! Сейчас после матча мы с тобой хорошенько пообедаем, а вечером все-таки посетим «Каскад».
«Погоня», разумеется, проиграла. Толпа удрученных болельщиков вынесла нас со стадиона. Я же сиял от радости. Еще бы, удалось уговорить заняться этой темной историей одну из самых светлых голов страны! Может быть, теперь удастся разгадать тайну преступления, совершенного в «Альбатросе»? Может быть?! Да наверняка! Убийца Натальи Рожновской, кем бы он ни был, с этой минуты должен потерять покой и сон…
На следующее утро я испытал все прелести похмелья, которому даже два литра выпитой мной простокваши не нанесли ни малейшего ущерба. Через силу заставил себя подняться с постели и принять душ. Каждый понедельник я проводил короткое оперативное совещание в отделе, так что хочешь не хочешь надо было привести себя в рабочее состояние. И выпили-то вчера всего чуть больше, чем следовало, а вот поди ж ты… Хорошо Аристотелю, он может поспать. Мы договорились, что в управление он придет только к десяти.