На работе меня поджидал сюрприз. Только что из Свиноустья получена была телефонограмма, заставившая меня глубоко задуматься и напрячь все свои умственные способности, что в моем состоянии было не так-то просто. Дело оказывалось куда сложнее, чем представлялось мне еще вчера. Я достал уже успевшую несколько запылиться папку с документами, освежая в памяти подзабытое дело и рассматривая немного выцветшие фотографии. Захлопнув папку, я фломастером жирно перечеркнул надпись на папке «Дело прекращено» и приобщил к ее содержимому полученную утром телефонограмму.
Проведя оперативку, я вернулся в свой кабинет, и не успел сесть за стол, как тут же зазвонил телефон.
— Товарищ майор, — услышал я голос дежурного сержанта, — к вам тут пришли. Сейчас, никак не пойму, как его зовут. Повторите, гражданин!
— Не надо фамилии, давай его немедленно ко мне!
Через минуту, сопровождаемый недоверчивым сержантом, вошел улыбающийся Арт и непринужденно плюхнулся в кресло. Сержант вышел.
— Неужели ему никогда не встречалось имя Аристотель? Вертел мой паспорт, как будто я с Марса свалился. Знаешь, я себя неважно чувствую.
— Я тоже. Послушай, утром пришла телефонограмма из Свиноустья, вот она. Сегодня ночью в «Альбатросе» была предпринята попытка убить Марию Решель, ну, помнишь, экономка и кухарка, я тебе вчера о ней говорил.
— Так почему же мы с тобой сидим здесь? — Он сорвался с места, готовый мчаться сию же минуту на место преступления.
— Мы действительно можем отправиться сию минуту, но вот твои вещи…
— Они со мной! — Арт похлопал по видавшей виды дорожной сумке. — В ней весь мой багаж. И еще найдется место для этих сокровищ, — он бесцеремонно сгреб со стола папку с документами дела и сунул ее в свою сумку.
Я набросал короткую записку моему заместителю, распорядился сообщить местному отделению милиции в Свиноустье, что мы выезжаем, и уже через минуту милицейский «Фиат» на максимальной скорости мчался в направлении курорта.
— Мне тебя сам бог послал, Арт, теперь ты видишь, какое это дело, сплошные головоломки.
Удобно разместившись на заднем сидении, Бакс как раз знакомился с головоломками, просматривая материалы дела. Он хмыкал, бурчал что-то себе под нос, некоторые документы откладывал не просматривая, другие перечитывал по несколько раз, вдруг замирая и глядя перед собой невидящими глазами, потом опять принимался перелистывать страницы, ероша волосы и отбрасывая пряди, падавшие на глаза. Наконец он захлопнул папку и молча отдал ее мне. Я мог бы поклясться, что его феноменальная память запечатлела каждую деталь следственного материала, каждый фрагмент фотографий, малейшую черточку в любой схеме.