– Ты ничего не ощутила, когда превратилась?
Негромко кашлянула, прочищая горло:
– Кое-что было, да…
– Что-нибудь особенное? – продолжал допытываться волк.
Я нахмурилась:
– Тебе пересказать весь спектр ощущений? Потому что это может занять какое-то время, учитывая, что я не меняла форму больше тридцати лет.
Тант чертыхнулся, и мои брови сами собой поползли вверх: надо же, какая бурная реакция на то, что мне стало больно! Потом волк снова поднял на меня глаза и требовательно уточнил:
– Ты помнишь, как оказалась здесь?
– Ревус сказал, что ты меня принес. Наверное, я должна тебя поблагодарить?
– Да, должна, – ответил он. – Но сейчас давай сосредоточимся на главном: ты помнишь, как мы встретились в лесу?
Я задумалась на секунду. Потом пожала плечами, от чего шею свело судорогой, и ответила, отчаянно пытаясь не выдать себя гримасой:
– Не очень.
– Пес бы его подрал! – рыкнул Тант.
Я в недоумении хлопнула ресницами:
– Что, прости?
Волк с минуту молчал, потом сложил руки на груди и поднял на меня очень грозный, даже угрожающий взгляд:
– Значит, так, Джейн! Я должен тебе кое-что сказать.
«Ого! Ничего себе начало, – удивилась я. Причем так сильно удивилась, что на мгновение даже шея перестала болеть. – Что-то я не уверена, что хочу слышать продолжение».
Особенно сильным это нежелание стало, когда Тант все так же сурово продолжил:
– Это касается нашего брака.
– Правда? – переспросила его. – Ты придумал, как от меня откажешься?
– Нет, Джейн! – почти выплюнул Тант. – Я понял, почему не стану этого делать.
«Странно… – пронеслось у меня в голове. – В списке побочных эффектов от непроизвольного превращения вроде бы не было слуховых галлюцинаций…»
Да и по лицу Танта стало видно, что он не шутит. Особого восторга, правда, тоже не наблюдалось, но настроен волк был так решительно, что мне сделалось не по себе.
– Но… что изменилось? – спросила дрогнувшим голосом. – Ты же сам этого хотел!
Волк резко кивнул. Так, что его тонкая косичка от этого краткого движения взметнулась вверх и упала ему на грудь.
– Хотел. Но сейчас я знаю то, чего не знал раньше.
– И что же? – осторожно полюбопытствовала я.
– Ты – моя волчица.
У входа в пещеру повисла напряженная тишина. Я во все глаза таращилась на Фенрира и параллельно пыталась вставить на место отвисшую челюсть. А он ждал реакции, с каждым мгновением все сильнее хмуря брови. Минуты через две не выдержал и раздраженно потребовал:
– Скажи что-нибудь!
Ну ладно. Он сам попросил:
– Ты бредишь!
– Да если бы! – прорычал волк. – Но это правда. И мне не пришлось бы тебе сейчас что-то доказывать, если бы вчера, в лесу, ты так быстро не отключилась! Но… – Тут он как-то странно прищурился, от чего мне захотелось поежиться, и продолжил мысль: – Все ведь можно переиграть. Если ты не ощущаешь инстинкт в человеческом облике, тебе всего лишь нужно…