– Я думаю, в такой одежде иваны могли бы, как кролики, спокойно закопаться в снег, а на другое утро, хорошо выспавшись, выползти из своих снежных нор, – снова сказал первый.
– Не знаю, – возразил второй. – Этот проклятый холод наверняка проберется сквозь любую одежду! Но нам теперь все равно. В любом случае мы скоро будем дома за теплой печкой у мамочки!
Ночевали мы в Васильевском, в помещении, которое занимал батальон снабжения. Всего здесь собралось около ста отпускников из 6-й пехотной дивизии. А Фишер вернулся на нашем «Опеле» назад в батальон.
На следующее утро, часам к семи, должны были прибыть армейские крытые грузовики, чтобы доставить нас в Ржев. Но даже к восьми часам не появилась ни одна машина. Было чертовски холодно. Чтобы хоть немного согреться, мы время от времени забегали в хорошо натопленную крестьянскую избу. Около 8:30 к нам подъехал разведывательный бронеавтомобиль, из которого вылез офицер из штаба дивизии и сказал следующее:
– Камрады, мне очень жаль, что я вынужден сообщать вам эту неприятную новость! Однако согласно только что поступившему из ставки фюрера приказу на Восточном фронте временно отменяются все отпуска. Все отпускники должны немедленно отправиться в свои воинские части и доложить своему командованию о прибытии!
Он помолчал. Послышался возмущенный ропот.
– Если вы хотите знать причину этого решения, я скажу: только что русские прорвались под Калинином! Положение крайне запутанное!
В рядах отпускников царило гробовое молчание. Никто не возмущался и не сыпал проклятиями. Казалось, ситуация была слишком серьезной, чтобы роптать по этому поводу.
Было совсем непросто вернуться в свои подразделения. Часть пути мы шли пешком и пользовались любой возможностью, чтобы подъехать на машинах, ехавших в сторону фронта. Около 11 часов я встретил подразделение обоза нашего батальона, которое со всем своим имуществом двигалось в направлении Калинина.
– Что, собственно говоря, случилось? – обратился я к фельдфебелю, начальнику обоза.
– Крупные неприятности под Калинином, герр ассистенцарцт! Говорят, две немецкие дивизии полностью разгромлены![80] Нашему 3-му батальону приказано принять участие в контрударе, и сейчас он перебрасывается в тот район!
Я стоял как громом пораженный.
– Это значит, что наш батальон уже больше не занимает свои зимние позиции! Кто же теперь удерживает их?
– Это было поручено соседним подразделениям. А наш батальон был снят со своих позиций еще вчера вечером!
– Это просто уму непостижимо! В такую погоду снимать батальон с позиций и бросать в бой?