Бой продолжался пять с половиной часов. Потом, видимо окончательно осознав тщетность своих попыток, русские отошли назад. Лишь в редких случаях они забирали с собой своих раненых, в изобилии лежавших на поле боя.
На следующее утро только непосредственно перед деревенскими рублеными избами мы насчитали более ста убитых русских. Еще больше мертвых красноармейцев осталось лежать в лесу. В основном это были жертвы нашего пулеметного, артиллерийского и минометного огня, но среди них оказалось и много раненых, которые замерзли насмерть. Сначала русские несли их с собой, но, когда им пришлось в панике бежать, они оставили раненых в этот жуткий холод на произвол судьбы. Мы насчитали более ста замерзших насмерть раненых, которые из-за полученных ран были не в состоянии самостоятельно доползти до своих позиций. Наши собственные потери составили четверо убитых и шестеро раненых.
Утро 28 декабря прошло спокойно. И у наших солдат было время прибрать полосу обеспечения. С лежавших там убитых красноармейцев было снято достаточно теплой зимней одежды, чтобы обеспечить ею каждого бойца сильно уменьшившегося численно батальона, у которого ее еще не было. Застывшие в самых причудливых позах трупы были перенесены в бани, где они постепенно оттаяли. Потом за работу взялись так называемые «команды пильщиков». Это была отвратительная работа, но мы не могли позволить себе излишнюю щепетильность. Смерть поджидала каждого, кто терял слишком много тепла собственного тела.
В лесу были прорублены новые просеки для стрельбы. Патрули постоянно обходили внешний край полосы обеспечения. Разведывательные дозоры пробирались ползком еще дальше, чтобы попытаться узнать как можно больше о намерениях неприятеля. Некоторые из них вступали в короткие перестрелки с противником. Поскольку в следующем бою закоченевшие трупы красноармейцев могли ввести в заблуждение наших пехотинцев, представляя собой ложные цели, тела всех убитых русских были убраны с нейтральной полосы и сложены в большом сарае.
Наши бойцы занялись чисткой своего оружия и подсчетом огромного количества боеприпасов и оружия, брошенного противником на полосе обеспечения. В течение всего дня с обеих сторон артиллерия вела лишь беспокоящий огонь. К нам поступили донесения о перемещении крупных вражеских сил в районе между деревнями Васильевское и Ушаковские Горки.
Кагенек лично контролировал все принимаемые меры и успевал проследить за всем. Особенно его беспокоила раздача теплой зимней одежды, снятой с убитых красноармейцев. После обеда уже каждый боец батальона был одет так, что мог выдержать даже самый лютый мороз. Однако ношение этой трофейной одежды имело и один существенный недостаток: в суматохе ночного боя наши бойцы могли по ошибке принять за русских своих же боевых товарищей. Поэтому было приказано носить стеганые вражеские телогрейки только под немецкой полевой формой. Кроме того, каждый наш боец должен был всегда надевать на голову свой подшлемник.