На козырьке щит собрали, назначили меня и Серегу группой поддержки снизу, а Леве доверили руководить подъемом типа: выше-ниже, левее-правее. Остальные залезли на крышу и начали поднимать гигантский щит тонким стальным тросом. Когда щит отошел от козырька и повис в воздухе под углом примерно 45 градусов над нашими головами, я понял какой огромный элемент агитации я сотворил. В душе разлилась гордость за такого себя.
Под размеренные "И-и-и... Раз!" щит продолжил подъем. Мы с Серегой стояли на козырьке по бокам, придерживая боковины. Лева, задрав голову и уперев руки в боки, руководил с середины.
Оставалось совсем немного, каких-нибудь пару метров, но непредсказуемый Актюбинский ветер решил пошутить. Порыв вдруг наполнил щит, пытаясь выгнуть его наподобие паруса. Раздался треск сочленения правой боковины и одновременные матюги с крыши. В борьбе с курсантами по перетягиванию каната победил ветер. Отпущенный на свободу правый бок щита угрожающе повис.
– Отпускай левый! А то щас весь щит переломит!!! – заорали наверху.
Левый трос моментально ослаб и поддерживаемый только Сх[10] щит начал плавно, но решительно валиться на Леву. Падение продолжалось не больше секунды, но за эту очень длинную секунду Лева выскользнул из-под падающего щита и замер на краю козырька. Бежать дальше было некуда. Позади были четыре метра высоты и асфальтовый тротуар. Верхняя кромка просвистела в полуметре от побледневшего от ужаса Левиного лица. Испугав до полусмерти курсанта-второкурсника, щит с грохотом брякнулся на козырек. Кумач в некоторых местах не выдержал перегрузки и порвался.
Восстановление разрушенной красоты заняло еще час. Аврора получила пробоину ниже ватерлинии. Ленину чем-то острым пробило лысину на макушке. Но героическими усилиями советских курсантов раны заделали и плакат водрузили на полагающееся место.
Вот если бы все так было в жизни, а не на кумаче, глядишь и история наша пошла бы по другому, возможно более удачному руслу.
Радиоэлектроника – весьма серьезная прикладная наука и ее обязаны знать инженеры, занимающиеся разработкой и постройкой различных приборов и электронных систем. Современная авиация пропитана насквозь электроникой, и чем дальше, тем электроники будет только больше. Вот исходя из этих посылок, а также из желания привести учебную программу в соответствие с названием "инженер-пилот", в советском минобразе решили, что «инженеры-минус-пилоты» обязаны знать, куда бегут озабоченные электроны и как рядами Фурье описать их суетливый бег. Идея совершенно дикая и преподаватели, понимая, что втолковать будущим летчикам закономерности p-n-p перехода и описание этих закономерностей формулами из высшей математики совершенно немыслимо, старались всемерно упрощать предмет.