«Как же мне быть, да буду я тебе выкупом?» — спросил шейх. «Заведи ты себе стеклянный светильник,— ответил он,— ибо стекло лучше, чем что-нибудь иное, сохраняет масло. Сквозь стекло ведь ничего не просачивается, оно ничего не впитывает и не принимает грязи, которую в других случаях можно удалить лишь обтиранием или обжиганием огнем; при этом каким бы из двух способов это ни делалось, светильник снова способен впитывать масло, на стекло же не действуют ни вода, ни пыль, оно более стойко, чем чистое золото, при этом оно сделано человеком, а золото создано природой; преимущество золота в его твердости, а преимущество стекла в его прозрачности: стекло вскрывает, а золото скрывает; и так как фитиль находится в середине стеклянного светильника, то края его не нагреваются от пламени огня так, как в глиняном светильнике нагревается то место, где находится огонь, и когда на стекло падает луч света, то горящий огонь и стекло лампы образуют как бы один светильник, ведь один отражает свет другого. Проследи за лучом, который падает на поверхность зеркала, или на поверхность воды, или на кусок стекла, и заметь, как удваивается его свет, если такой луч попадает в глаза человеку, то он заставляет его сощуриться, а иногда и вовсе ослепляет. Сказал Аллах, преславно имя его: «Аллах есть свет небес и земли, подобие света его что ниша, в которой находится светильник, а этот светильник заключен в стекло, а это стекло — как будто бы светящаяся звезда; он зажигается от благословенного дерева, оливы, которое не является ни восточным, ни западным, масло которого чуть светит, хотя и не коснулся его огонь; это свет на свете; ведет Аллах к свету своему того, кого хочет». Масло в стеклянном светильнике и есть «свет на свете»: это — свечение на двойном свечении. Кроме того, стеклянный светильник превосходит каменный и глиняный также и красотой».
И этот самый Абу Абдаллах был самым занятным из всех людей, самым остроумным в ухищрениях скупости и самым лицемерным. Был введен он к Зу-ль-Яминайн Тахиру ибн аль-Хусайну, который знавал его в Хорасане по его взглядам на догматическое богословие. «С какого времени ты живешь в Ираке, о Абу Абдаллах?» — спросил он его. «Живу я в Ираке вот уже двадцать лет,— ответил тот,— и пощусь все время, вот уже сорок лет». И засмеялся Тахир, рассказывается дальше, и сказал: «Я задал тебе, о Абу Абдаллах, один вопрос, но ты ответил мне на два!»
К числу удивительных историй о людях Мерва относится то, что мы когда-то давно слышали от наших шейхов, а именно:
— Один человек из жителей Мерва часто, бывало, совершал хадж, вел попутно торговлю и останавливался в Ираке у одного человека, который оказывал ему почет и обеспечивал его всяким продовольствием. И бывало, частенько говорил он этому иракцу: «О, если бы мне увидать тебя в Мерве, чтобы отблагодарить тебя за старую твою милость и за то, что ты вновь делаешь мне много хорошего при всяком моем прибытии. Здесь же да вознаградит тебя Аллах за меня!»