Дальше рассказчик продолжал:
— И встретилось у этого иракца спустя очень долгое время дело в том краю. И дом этого мервца как раз и мог бы облегчить ему тяжести путешествия и одиночество жизни на чужбине. И вот когда он прибыл, то пошел прямо к нему в дорожном одеянии — в чалме, шапке и верхней одежде, чтобы «положить седло свое у него», как и поступает человек с тем, кому он верит и с кем дружит. Найдя его в кругу друзей, он бросился к нему и обнял его, однако не видно было, чтобы тот признал его или задал бы ему вопрос, какой задает человеку, с которым раньше встречались. «Может быть, он не узнает меня,— подумал иракец,— из-за покрывала?» Сбросил он тогда с головы покрывало свое и обратился к нему. Тот же все никак его не узнавал. «Может быть, это происходит из-за чалмы?» — подумал он, и сорвал он ее с головы, назвал себя и опять обратился к нему. И увидел, что тот еще менее признает его. «Так, может быть,— подумал он,— это из-за шапки?» И увидел мер-вец, что ему уже не за что зацепиться, чтобы дальше пренебрегать гостем и умышленно не узнавать его, и сказал: «Если даже ты из кожи своей вылезешь, я не узнаю тебя!» Перевод этих слов на персидский язык такой: «Агар аз пуст барун бийаи нешенастам».
Рассказывали, что когда мервцы иногда оказываются попутчиками друг другу или собратьями по ремеслу, то соединяются и делают складчину при покупке мяса; когда они покупают мясо, то делят его до варки, и каждый из них при этом берет свою долю, нанизывает ее на пальмовый листок или на нитку, затем опускает ее в котел с уксусом и приправами; и когда все сварится, каждый человек берет свою нитку, на которой он сделал раньше заметку, а уже потом они делят между собой отвар, после этого каждый из них постепенно снимает с нитки кусок за куском, пока не останется пустая нитка; затем все они собирают свои нитки, и если повторяют такую складчину, то вторично пускают в ход эти нитки, потому что они уже пропитались жиром. И мне говорили, что они устраивают складчину не из-за стремления есть в обществе с другими, но потому, что кусочек каждого из них не бывает достаточно велик, чтобы его варить отдельно, а также и для того, чтобы облегчить снабжение дровами, уксусом, чесноком и приправами, и потому еще, что иметь один котел на всех гораздо доступнее, чем каждому из них иметь свой отдельный. И они всегда готовят блюдо сикбадж, потому что оно держится несколько дней и не скоро портится.
Рассказывал мне Абу Исхак Ибрахим ибн Сайяр ан-Наззам:
— Попросил я однажды одного своего соседа, хора-