Дальше он сказал:
— Но очень скоро я увидел, что она повеселела и стала улыбаться. «Должно быть,— спросил я ее,— ты нашла разумный выход и знаешь, что делать с кровью?» — «Да,— ответила она,— я вспомнила, что у меня есть новые сирийские котелки; люди утверждают, что лучший способ задубить их и сделать их более прочными, это обмазывать их горячей жирной кровью. И теперь я спокойна, теперь все стало на свое место».
Дальше он продолжал:
— Я встретил ее спустя шесть месяцев и спросил: «Ну, как дела с высушенным мясом от той овцы?» — «Отец ты мой! — сказала она.— Время сушеного мяса еще не настало. У нас достаточно еще еды от жира, курдюка, боков, костей и прочего. Всему ведь свое время!»
Схватил тогда старик, рассказавший об осле и пресной воде, горсть песку, бросил его на землю и воскликнул: «Вот живешь и не ведаешь, что сам-то ты расточитель, пока не послушаешь рассказов людей благочестивых!»
РАССКАЗ О ЗУБАЙДЕ ИБН ХУМАЙДЕ
ся с того ся и
Меняла Зубайда ибн Хумайд занял однажды у зеленщика, который торговал около его двери, два дирхема и один кират. Когда же спустя шесть месяцев Зубайда ибн Хумайд расплачивал-этим зеленщиком, он дал ему два дирхема и сверх на три ячменных зерна серебра. Овощник рассердил-сказал:
— Слава Аллаху! Ты обладатель ста тысяч динаров,
я же зеленщик, у меня нет и сотни фельсов, живу я только своим трудом на едва-едва добытые одну или две хаббы. Закричал как-то перед твоей дверью погонщик верблюдов и носильщик, при тебе ж ничего не было, а твой управитель отсутствовал. Я заплатил за тебя два дирхема и на четыре зерна серебра, а ты спустя шесть месяцев отдаешь мне два дирхема и на три зерна серебра.
— Сумасшедший,— сказал тогда Зубайда,— ты дал мне взаймы летом, а я отдаю тебе зимой. Три свежих зимних ячменных зерна увесистее четырех сухих летних ячменных зерен. Я не сомневаюсь, что дал тебе даже больше, чем следует!
Рассказал мне Абу-ль-Асбаг ион Риб и следующее:
— Зашел я к нему однажды, как раз через день после того, когда он побил своих молодых рабов, и спросил: «Что означают эти жестокие побои? К чему этот скверный нрав? Они — рабы, но они имеют право на уважение, ведь они умелые и воспитанные. К тому же они еще дети, и поэтому они нуждаются в ином обращении».— «Ты ведь не знаешь,— возразил он,— что они съели все до одного пищеварительные шарики, которые у меня есть».
Тогда я пошел к старшему над его рабами,— продолжал Абу-ль-Асбаг,— и сказал ему: «Горе тебе, что тебе за дело до этих шариков? Что ты хотел с ними сделать?» — «Да буду я тебе выкупом! — ответил он.— От голода я не в силах говорить с тобою, не опираясь на что-либо. Что же нам оставалось делать с пищеварительными шариками? Ведь и сам-то он не ест досыта и ему не нужны пищеварительные шарики. Ну а что до нас, то мы знаем о сытости только понаслышке от других людей, так что же должны мы были сделать с этими пищеварительными шариками?»