— Спасибо, — прошептал в каком-то тумане.
Что-то и как-то поел, не помню уже. Потом телик еще часа четыре смотрел. Наконец, отправился к себе в комнату. Свет включил, за уроки сел, спасаясь от ненужных размышлений, болезненных воспоминаний.
Уже собрался на неделю вперед программу изучить (возможно, поэтому учусь хорошо: способ забыться), как услышал за стеной голоса. Вообще, по ходу, именно здесь стена тоньше, чем где-то в других комнатах.
Теперь точно Андрей пришел. Сначала не мог расслышать, что там происходит, хоть и прижался к стене, затем голоса стали грубее, громче.
— …ненавижу тебя, мразь! — Леха так? На Андрея?
— А я типа люблю тебя? — со смешком ответил ему тот. Выпивший, кажись.
— Весело тебе?! — еще громче, яростнее.
И тогда… меня окатило холодом с головы до ног. Это был удар, в тело, в человека. Падение. И даже не крик, а хрип, истошный, который Андрей сдержать не смог. Еще раз что-то громыхнуло. Это уже в стену, только чем или кем? Замер, сидя в постели. Еще секунда, в квартиру к ним ломиться начну. Мат трехэтажный оттуда – это Леха. Тихий хлопок двери. И тишина.
Ну же, ну хоть что-нибудь, хоть один звук. Глаза закрыл. Перешел весь в слух. Хрип услышал, кашель.
Все, не могу тут больше. Поворачиваюсь всем телом, собираясь спрыгнуть и бежать к нему. Может, скорую надо вызвать?
И почему именно сейчас?! Как?! Вот как я просунул ногу в пододеяльник?! Ухерачил башкой в стену, сделав настоящий тулуп с тремя переворотами, и притих.
Оттуда скрип кровати, глухой стук мне в ответ, кулаком, походу.
— Ты там? — спрашивает Андрей. Голос другой, надрывный. Твою мать!
— Да.
— Слышал все?
Я вздохнул тяжело, поглаживая затылок. Может, не все, но…
— Да.
— Вот как… — затих слишком резко, сорвался на кашель.
— Ты как? Скорую вызвать? — у самого уже не только в голосе вибрация, всем телом трясет.
— Не надо. Мне не привыкать.
Даже злости на Леху не было. Он паскуда, без сомнений, но сейчас надо мной довлел страх, стойкий, сильный, до медленного, громкого стука сердца.
— По ребрам ударил? — спросил я, проклиная себя. Ведь сам сегодня шваброй ему заехал. Что, если у него уже была травма?
— Да.
— Не сломал?
— Нет. Он знает, куда и с какой силой бить.
У меня снова никаких эмоций, тревога только. За друга.
— Где ты вчера был? — голос тише, но без этих болезненных ноток.
— Ты хочешь поговорить об этом?! — задело, реально, до кома в горле.
— Почему нет?
Понимая, что ни хера не разбираюсь в людях, тупо смотрю на стену, положив не нее ладони и стоя на коленях.