Но Приторий, запретил девчонкам и носа показывать, из патрульного сектора, поэтому, проводив меня, до силового поля, они остались, за разделившей нас в мгновение, прозрачной стеной, мокрые и несчастные, вызывающие такую жалость, что шедшие со мной ребята патрульные, долго отводили глаза, а кое-кто даже утирал украткой скупую, мужскую слезу.
Мы поднялись в лифте до последнего этажа шестого уровня, а затем, по металической лестнице, поднялись на три этажа выше, где пройдя длинным, тоже полностью металическим, гулким коридором, к огромным двойным воротам. Когда эти ворота повинуясь жесту Притория отворились, мы вошли в небольшой тамбур, Который закрывали самые настоящие, броне плиты. Когда эти монстры со страшным гулом, стали разьезжаться в стороны, и я смог оценить их толщину, которая было по самым скромным прикидкам, не меньше метра, голубоватого, блестящего металла, в моей голове, прозвенел первый, еще слабый звоночек. Не уж то, для охраны пары тройки сотен заключенных, нужна такая силища? Странно. как-то нецелесообразно, и очень не свойственно строителям дома. А уж я за время жизни тут, успел не раз убедиться, здесь в доме, ничего не бывает просто так. Все имеет смысл, и свое очень обоснованное предназначение.
И вот, когда эти броневые плиты, с тихим щелчком захлопнулись у нас за спиной, я почему-то вспомнил, старый, американский фильм, звездные войны. где-то там в одной из серий , я видел нечто подобное.
И действительно, эти дверки, больше подходящие какому нибудь звездному супер крейсеру, несмог бы разрушить наверное даже ядерный заряд, не то что, месная, безоружная гопота. Оказавшись еще в одном переходном тамбуре, мы коротко попрощались с Приторием, после чего, четверо из дежурной смены, незнакомых патрульных, проводили меня в тот самый, изгвазданный, пластиковый, чуть закругляющийся по концам коридор, откуда и началась, одна из самых черных страниц моей жизни в доме.
Стоит упомянуть, что Качан, Местный глава, со времени моего назначения, больше ни разу не беспокоил меня. И только в очень крайнем случае, присылал, очередного нарочного, за тем, или иным товаром.
Ребята мои, навещали меня почти каждую неделю, после той памятной встречи, когда примерно через неделю после моего коронования, в мой модуль тихонько поскреблись, а затем, синеглазка Валька Синицына, осторожно просунв голову, сказала:
- Алекс! Тебя там патрульные вызывают! Их очень много! Человек двадцать! Просили срочно!
Тогда спустившись вниз, в недоумении, я, по длинному коридору вышел к решетке тамбура, где был встречен целой толпой патрульных. Честно говоря, было очень здорово увидеть вновь моих бывших сослуживцев, и когда они раскрыв решетку, втащили меня в переходник, а затем едва не задушили в дружеских объятьях, на сердце стало, как-то вдруг тепло и радостно. Не забыли таки! Не бросили!