— Как вы ссебя чувсствуете, милая кана?
Сделал еще пару вдохов, но Лейри, кажется, ничего не заметила. Ну, что поделать! Когда он нервничает — он начинает срываться на шипение. Это недостаток целой расы, и слава Раш, о нем никто не знает. И чего он так разнервничался? Лиассио у него, Лейри дома, все будет хорошо,… эта девочка стала для него близким человеком. Вот и взбесился. Кому бы понравилось, чтобы его сестру или там любимую — по лицу, да потом еще и плетью… нет, надо бы на Лиассио что хорошее наслать напоследок. Надо!
Лейри улыбалась по–прежнему. Доверчиво, ласково… как у подонка только рука на нее поднялась! Тварь! Зсссарою!
— Все в порядке, Таши. Послезавтра уже смогу выйти на работу.
— Какую работу! Тебе еще дней десять лежать!
— Вот и Кай так говорит. Но я решила надеть маску — и вперед. Лежать мне сейчас противопоказано.
— А спина? — тоном обличителя уточнил Таши.
Лейри на миг прищурилась. В карих глазах сверкнули рыжие искорки.
— А что — спина? Заживает… на нее не пожалели хорошей мази, от личного лекаря градоправителя. Дня три — и я про рубцы вообще забуду. А там и про шрамы…
Таши взглядом изобразил недоверие.
— а личный лекарь градоправителя тебе не говорил, что надо бы полежать?
— Таши, мне столько глупостей говорили…
— А если я тебе их повторю — послушаешься?
— Не–а, — Лейри опять улыбалась. Весело и беззаботно, так, словно и не было ни неудачной любви, ни похищения, ничего не было…
— Поганка, — пробормотал Аландр.
— И ты еще хочешь на ней жениться? — Таши откровенно подсмеивался над парнем.
— Не хочу. Но кто‑то должен сделать из нее честную женщину?
— Как это — не хочу?! — возопила Лейри, давясь смехом. — Ах ты изменщик коварный и гадкий!
В Аландра полетела маленькая подушечка. Таши пронаблюдал траекторию полета и решил, что девушке уже намного лучше. Если она может так кидаться и не морщиться от боли…
Он посидел с ней еще полчасика, оставил собственноручно сделанную мазь, которая должна была убрать синяки и отеки — и распрощался.
Ему удалось спасти девочку живой и невредимой. Некромант шел по улице и даже насвистывал от радости. У него было превосходное настроение.
Если бы он увидел лицо Лейри после своего ухода, он бы так уже не улыбался. Лейри стала задумчивой, серьезной, зарылась куда‑то в свои мысли, а минут через двадцать после его ухода выставила Аландра. Девушке надо было подумать.
И вот о чем.
Шалотта, запах корицы, любовь к книгам, подозрительные знакомства, да и поведение… то Таши казался неловким, а то вдруг из под овечьей шкуры проглядывал такой волчище, что ей–ей, хотелось вообразить себя зайцем и залезть от страха на дерево…