— Что ж, Пушкина оказалась самой эмоциональной из нас, что же делать! Поэты, знаете ли…
И на защиту отработанной тоталитарной поддержки президента был призван Аркадий Семенов, некогда чеканивший тексты для группы ВЕЖЛИВЫЙ ОТКАЗ. Он мастерски «отмазал» меня, заявив, что, несмотря на мою повышенную эмоциональность, в разведку со мной пошел бы безоговорочно…
На следующий день после этого инцидента появилась Она, прокуренная насквозь, не пользующаяся дезодорантом и оттого источающая странный душевыворачивающий запах. «Может, так и должна пахнуть космическая воительница», — думала я, наблюдая, как девушка выбирает одного из щенков, чтобы облегчить мне существование.
Через неделю все дети неизвестной собаки, пузатые, не успевшие познать радость разгрыза первой косточки, отправились в Собачий Рай один за другим. Я сжигала их крохотные трупы около помойки во дворе. Сдох щен и у Фехтовальщицы… После этого Она надолго исчезла из моей жизни, чтобы как-то в полдень позвонить и отчаянно прошептать: «Меня мать сдала в психушку, Маргарита, они что-то сделали с моей головой… Мои ноги не ходят… Ма…». Голос умолк. В трубке щелкнуло. Тишина.
Так окончилась еще одна космическая война, где чья-то мама выступила на стороне невидимого врага.
ПАУЗА
Не убивай муху — она под защитой закона,
Не убивай таракана — он под защитой закона,
Не убивай червяка — и он под защитой закона,
Не убивай эту сволочь — она под защитой закона…
Один только ты — вне закона,
Одна только ты — вне закона,
С тобой может сделать все,
Что захочет,
Любая
Защищенная законом и властью
Дрянь!
Сюжет 1
Странное дело — нелюбимый город по-своему расправляется со мной, пользуясь известной присказкой: «Пойдешь налево — коня потеряешь, пойдешь направо — суму отберут, попрешься прямо — головушку снесут басурманы. Стой лучше, где стояла. Целее будешь». Стоит выйти на Садовое кольцо, как начинается ломота в костях, тяжесть в затылке такая, словно вредоносные карлики запихнули мне туда тайком небольшое пушечное ядро. То же самое происходит, если я иду через навороченный стеклянный мост имени А.С. Пушкина на Ленинский проспект: ощущение такое, будто по всему организму пропускают поливной резиновый шланг и по нему отправляют в плавание игрушечные речные трамвайчики. Туда, где раньше плескалась хлорированная вода бассейна «Москва», а ныне пыжится Храм Христа Спасителя, вообще хода нет. Там образовался душный новорусский энергетический тоннель. Или — провал. Стремное место, почему-то вызывающее у многих умиление.
Бочком, бочком протискиваюсь между призрачных прутьев временной клетки (если бы я была гладкошерстной кошкой, на шкурке отпечатались бы черные полосы, как от ожога) и попадаю в Пушкинский музей, чтобы побалдеть на бархатной бордовой банкетке в заветном зале импрессионистов, посмотреть на спрятавшихся в розоватом лондонском тумане «Чаек над Темзой». Потом отправляюсь к врезающемуся корабельным носом в сквер дому, где мы с друзьями по вечерам под несущиеся из «музыкального ящика» ритмичные заморские песнопения выпивали коктейль-другой… Кошка я, кошка, которая гуляет вертким призраком сама по себе, смотрясь в зеркальные витрины воспоминаний.