Мальцевское самоотвержение, суровая простота и яростное трудолюбие тревожили его совесть, вставали перед ним живым укором.
Он постарался забыть о прочитанном. Теперь же, подумав обо всём этом, почувствовал, как внутри у него всё засосало, заныло, будто бы включился насос и все внутренности стал вытягивать. Борис взял со стола пачку сигарет и закурил. Первые затяжки делал часто, дым вдыхал глубоко. Наголодался. И тут же в голове услышал знакомый шум, лёгкое, привычное головокружение. Приятная истома разлилась по телу. И будто бы ток крови усилился, и сердце заработало резвее.
Не выпил. Был в гостях и не выпил глотка вина. Да скажи я приятелям — не поверят, — усмехнулся Борис.
Хотел припомнить вечер без вина, просто вечер, рабочий, будничный — и то находился случай пропустить рюмку-другую. Не вечером, так днем — на работе глотнуть спирта — благо его много в лаборатории, — кто-то принесет бутылку вина, а то обедать пойдут в ресторан. Пожалуй, пять последних лет он пил каждый день. Понемногу, для сугрева, для порядка, к случаю и без случая, с поводом и без повода — пьёт и не умирает. А она говорит, алкоголь не выводится из организма две недели. Выходит, я всегда пьян? Но я живу, тружусь и радуюсь жизни. Чепуха какая!
Негромко, неуверенно раздавалась в его сознании критика в адрес соседки; он скорее восхищался ею, изумлялся трезвости суждений, глубине и мудрости взгляда на жизнь. Странное, редко встречающееся совпадение: красота и ум. Но всё-таки… Всё-таки, она не права, иначе, если принять на веру её точку зрения, то и он, и многие его товарищи, коллеги, — они тоже всегда пьяны.
И что же?.. Что они собой представляют? — невольно он становился на её позиции. Они во время работы болтают о пустяках, часто выходят, толкутся в коридорах, в местах курения. Бездельники! Живые трупы! Ведь если по совести… — что они за работники? Кто из них трудится честно, изо дня в день — долгие годы, как Мальцев? Кто борется, создает новое! И я с ними. Некогда кипели в груди страсти, мечтал удивить, поразить, создать новые машины, стать доктором, член-корром… Огонь потух, порывы смолкли. Тлею и плыву по течению. А теперь и вовсе, — тупик, упёрся в стену.
Алкоголь разрушает мозг, ассоциативный центр.
Вскочил, словно его ужалила змея.
Лицо пылает от прилива крови, сердце бьётся упруго и часто, — лоб, шея покрылись потом.
Страшно, жутко сознавать: задет мозг, начала разрушаться высшая, нужная для творчества сфера. Да неужели?..
Подошёл к окну, толкнул створки. Струя прохладного воздуха хлынула из леса, пахнула смоляным духом сосны, хвои, донесла кисло-сладкую пряность созревающих яблок. И мёда. Терпкий, душистый, медовый настой шёл со стороны Наташиной пасеки. И, чудилось, ульи чуть слышно гудели в ночи.