Господь сидит посреди учеников. Он — задумчивый и печальный. На столе — хлеб и вино с водой, солило с солью. Ученики — в замешательстве. Только что Учитель сказал, что один из учеников предаст Его… Все в смятении и ужасе. Кого предает? Учителя, нашего Господа и Мессию! И кто такой изверг нашелся между нами? Святой Петр хватается за меч. Спустя несколько часов, он вторично выхватит свой меч, чтобы защитить невинного Учителя от расправы над Ним в Гефсиманском саду. И здесь он, на этой последней Вечере, готов вмиг рассчитаться с предателем. Одним ударом он положил бы конец этому гнусному продажничеству. Но кто он, этот изменник, который поднимает руку на любимого Учителя и Господа. И неужели святой Петр за целых три с половиной года совместной жизни со всеми учениками не мог распознать подлого Богоубийцу?
Святой Петр был человеком редкой честности и правдивости. Он просто не мог и подумать, что среди учеников может найтись такой негодяй, который может предать его Господа! И только вот теперь, когда уже Сам Учитель сказал им об этом, пылкий Петр вышел из себя. Не зная кому нанести заслуженный удар, он бросается к святому апостолу Иоанну, сидящему рядом с Учителем, дает ему знак, чтобы Иоанн тихонько спросил Господа, кто Его предатель. И тогда уж этой черной душе не сдобровать. Но Господь, добровольно идя на страдания и смерть, скрыл своего неверного ученика; святой Петр едва мог успокоиться.
Читая это место, отец Лаврентий весь дрожал от нервной возбужденности. Ему, как и святому Петру, казалось чудовищным, что Господь с самого начала, зная Своего несчастного предателя, ни одним словом не выдал его. Он скрывал его злодейский замысел перед остальными учениками. Он даже поощрял Иуду, доверив ему быть казначеем и носить при себе ящик, в который сострадательные люди бросали милостыню на их странствующую группу.
“Как это можно? — мучительно думал отец Лаврентий. — Вот если бы я узнал, что кто-то из наших иеромонахов меня предаст, наклевещет всякую небылицу на меня и потом продаст, я бы не знаю что с ним сделал!”
Молодой архимандрит задумался. “А что с ним ты сделал бы? — сказал сам себе. — Ничего бы и не сделал. Даже любезнее стал бы с ним разговаривать, но в душе… в душе-то, конечно бы, чувствовал, что около тебя — гадина, и вот-вот она тебя укусит… О Господи! Как все это Ты терпел! И как непостижима Твоя любовь к людям! Научи и нас, Господи, так делать!…” Но в жизни святого Петра, — читал дальше отец Лаврентий, был тяжелый случай, — который заставляет всякого человека вздрогнуть и прийти в ужас.