Жизнь с Тидзуру с самого начала была интересной.
Тидзуру видела призраков, чувствовала их присутствие. Когда с кем-то из друзей случалось какое-либо несчастье, в тот же момент у нее выступали на глазах слезы, хотя она совсем не хотела плакать. Еще она вылечила прикосновением рук мои боли в спине и гастрит. По словам Тидзуру, в детстве с ней произошел несчастный случай: она упала с высокой лестницы и после этого стала такой. У нее был странный взгляд, она всегда пристально смотрела не на человека, а немного в сторону. Она была сильной. Она ничего не боялась.
Мы жили в квартире, которая усугубляла бурю в моей душе. Квартира была на седьмом этаже обшарпанного здания рядом со скоростной дорогой, под окном виднелись заброшенные дома, напоминавшие трущобы. В здании всегда было шумно, здесь обитали жильцы, которые постоянно просрочивали квартирную плату, а прямо сверху находилась двухкомнатная квартира с такой же, как у нас, планировкой, где жила семья из восьми человек — гвалт стоял ужасный, как в «Замке девяти драконов», который я когда-то видела по телевизору[4].
Когда я спросила, почему она выбрала для жилья такое место, она с улыбкой ответила: «Почему-то мне здесь очень спокойно. Потому что, когда я смотрю на обычных людей, задумываюсь о своих странностях и ощущаю беспокойство».
Она болезненно любила чистоту и всегда начищала до блеска полы и кухню. Много раз она даже будила меня ночью звуками своей уборки, и частенько бывало, что я поскальзывалась на хорошо отполированном полу и падала.
Она почти не спала. Говорила, что ей достаточно лишь нескольких часов сна. Говорила, что уборкой убивает время. Что перед тем как мы стали жить вместе, она ожидала рассвет за мытьем полов, хоть никто не замечал их чистоту.
Она настаивала на том, что видит призраков. И постоянно бормотала страшные вещи — бабушка принесла хурму или того ребенка сбила машина. Когда я была с ней, мир кишел призраками.
Я взяла себе за правило считать, что раз я не могу этого увидеть, значит, этого не существует, поэтому не принимала близко к сердцу ее слова. И, тем не менее, иногда я что-то чувствовала. На дороге, в квартире. В это время она обязательно говорила, что там кто-то есть. Чтобы не видеть призраков, она всегда спала, надев на тело много украшений — блестящих колец, цепочек, браслетов. Она говорила, что, если это сделать, призраки не приближаются. Поэтому во время секса, где она, почему-то всегда играла мужскую роль, в меня везде впивались ее украшения, и было больно.
В тот год действительно часто случались туманы.