— Господа, мы отправляемся в путь завтра на рассвете!
Сам король не смог бы сказать лучше.
Федор не спал всю ночь. Он ворочался с боку на бок и с восхищением, а может быть, и с завистью посматривал на мирно похрапывавшего Ли Кана, который свернул кольцом свою обожаемую косу и подложил себе под щеку.
Рано утром в карету погрузили сундуки и корзины с провизией. Не проехали они и двух лье, как Батистина высунула свою хорошенькую головку в окошечко и пропела сладеньким голосочком:
— Лейтенант, я должна на несколько минут заехать в замок дю. Роше.
— Ах, нет, маленькая барыня! Это невозможно! — попробовал воспротивиться Федор.
— Ладно, не делай такое суровое лицо! Ступай за мной! — сказала она, выходя из кареты.
— Ах, Боже мой, я тоже пойду с тобой, голубка! — заявила Элиза.
— И я! Непременно! — добавил Грегуар.
Ли Кан и Жорж-Альбер молча последовали за ними.
— Батистина! Не может быть! Мне, наверное, это снится? Моя маленькая графиня! — воскликнул Жеодар при виде вошедшей в комнату «невесты» и ее четырех телохранителей.
Господин дю Роше тер глаза и все время спрашивал себя, действительно ли он видит Батистину или все еще находится во власти ужасной лихорадки.
— О да, дорогой Жеодар! Это действительно я! О мой друг, я вся дрожу при мысли о том, что этот монстр мог убить вас! — лепетала Батистина, опускаясь на колени около постели больного.
Жеодар с трудом приподнялся на локте.
— Мадемуазель, господин граф еще очень слаб! Но в бреду он все время принимал меня за вас! Он все время звал вас! Господин граф так привязан к вам, мадемуазель! — запричитал лакей Жеодара, стремясь выставить своего хозяина в наилучшем свете. Восхваляя своего патрона, он, однако, не без страха оглядывался на странную свиту «невесты».
— Ах, мой добрый Паден, придвинь, пожалуйста, стул для мадемуазель де Вильнев! — сказал Жеодар, внезапно ощутивший прилив сил. Одним своим присутствием Батистина буквально возвращала его к жизни. Он жадно вдыхал запах духов Батистины, держал ее за руку и пожирал своими маленькими живыми и очень выразительными глазками. — О, маленькая графиня, вы меня не забыли! Какое счастье! Я все время бредил вами! Я думал только о вас… Одно лишь воспоминание о вас послужило мне поддержкой и позволило выжить… Но я ни о чем не жалею! Я не жалею, что дрался из-за вас… что сражался за вашу честь, моя дорогая!
— О, Жеодар, Жеодар! Мой нежный друг! — шептала Батистина, прижимая его руку к сердцу.
Четверо телохранителей навострили уши, стараясь уловить, о чем шепчутся жених с невестой, но те, как нарочно, говорили очень тихо. Пожалуй, только Жорж-Альбер не упустил из этой беседы ни слова, он безо всякого стеснения устроился у изголовья больного и с аппетитом пробовал все настойки, микстуры и лекарства, стоявшие на круглом столике.