Взгляд демонессы прикован к лицу Джона. Ее тонкие пальцы скользят по глянцевой обложке.
Повелитель игрушек, - шепотом произносит она. - Наконец, возможность... причина...
Дверь со скрипом открывается. Вальяжной походкой в кабинет заходит Жак. Анжелика украдкой кладет журнал на стол обложкой вниз.
Я места себе не нахожу в этой тюрьме и ты тоже скучаешь. Хочешь отправимся в путешествие?
Мы путешествовали, - ворчит себе под нос юноша, не глядя на девушку. - В Индии были.
Это было в 1949 году! Сейчас популярна Америка.
Пошла она в жопу. Только и болтают о том, как выиграли Вторую мировую для нас.
В таком случае прошу разрешения тебя покинуть и уехать в Америку.
Нет.
Коротко и ясно. Надеюсь, это твое последнее слово?
Да.
Хорошо.
Что-то в ее голосе настораживает Жака. Юноша словно просыпается ото сна и обращает тревожный взор на демонессу.
Жалкий человечек. Два века назад ты заверил меня, что не допустишь ошибки своего учителя.
Возможно, впервые за две сотни лет на лице Анжелики расцветает улыбка. Челюсть Жака ползет вниз. Все это время он просто жил рядом с бомбой замедленного действия и до конца не понимал этого.
Слезящиеся глаза юноши начинают панически бегать, словно тот старается выискать пути к спасению.
Эта ошибка стоила де Лилю очень дорого, - играючи произносит принцесса. - Ты побледнел? Наверное, хочешь расслабиться? Почему бы тебе не попросить меня сделать что-нибудь унизительное. Залаять собакой, например, или облизать твой конец?
Анжелика... я... пожалуйста.
Скулишь как щенок, повелитель! - Демонесса хлопает в ладоши. - Пришло время тебе подрасти .
Жак не сразу понимает, что та имеет в виду. Только почувствовав боль, глядя, как кожа на руках начинает сморщиваться, он в испуге падает на колени. Вздохнув несколько раз, юноша мистическим образом превращается в седого, беззубого старика.
Секунда за секунду. Год за год.
Не-не надо, - шепелявит старик. - Больно...
Демон, которого вызвал маг, принадлежит заклинателю до тех пор, пока тот не встанет на пути ада. Новая игра продолжится в Америке. - Она берет журнал со стола и швыряет Жаку, на месте которого в центре кабинета дрожит и стонет некое подобие скелета, обтянутого кожей. - Не переживай. Пришлю тебе открытку на день рождения. Сколько тебе уже стукнуло?
Жак все стареет. Ему 150 лет - слезает кожа. 180 лет - крошатся кости. 200 лет...
Арх... - хрипит он, подавившись собственным вздохом. Из провалов голого черепа вытекают глаза.
Ну и ладно. Прочитать ее ты все равно уже не сможешь.
230-ти летний скелет, до этого времени стойко державшийся, обращает слепой взор на Анжелику, раскачивается в стороны и падает на ковер, рассыпавшись на части, словно порванный мешок с мусором.