— Вы не бойтесь ничего, — погладила она по голове Ванятку, — я к своим пойду.
Дети в один голос заревели:
— Не уходи Даша!
— Он не тронет вас, — Даша переступила порог. Находиться здесь даже ради детей она не могла. Покачиваясь, она шла к родному дому. Харитона на улице не было, видно распрягал Ваську в сарае. Дома ее еще на пороге встретила бабка Авдотья. Почуяв недоброе, она подскочила к Даше. И тут же заголосила:
— Батюшки святы! Даша, чего случилось-то?
Катерина, увидев кровь на одежде дочери и разглядев ее лицо, побледнела и схватила попавший под руку ухват. Дед Василий остановил ее:
— Погоди! Пусть сначала расскажет.
Михаил растерянно смотрел на любимую дочь и невольные слезы ползли по его щекам.
— Доченька, кто тебя так? — спросил он, хотя и без вопросов было ясно.
— Харитон, — Даша прошла к столу и присела на лавку.
— Да за какие же такие прегрешения? — закричала бабка Авдотья.
— Он не сказал, — Даша говорила спокойно, без слез, словно это произошло не с ней. Михаил кинулся к двери, но Катерина преградила ему дорогу:
— Остынь, хочешь, чтобы он и тебе навешал?
— Да рази так можно с Дашкой?! — заплакал Михаил.
— Его дома нет, ушел куда-то, — произнесла Даша.
Ей не хотелось, чтобы родители устраивали разборки, по крайней мере, не сейчас. Она подумала, что братьев нет дома, видно ушли в деревню. А то Луку нельзя было бы ничем остановить. Катерина не выдержала и вышла из избы. Бабка Авдотья видела, как мелькнула ее юбка в окне. Разъяренная Катерина нашла Харитона на огороде. Тот сидел на пеньке спиленного дерева и курил. Катерина, сдерживая себя, тихо спросила:
— За что?
Харитон, не глядя на нее, бросил:
— Гуляет она с Егором!
И столько муки было в его словах, что Катерина оторопела. Оказывается, Харитон дико ревновал! Она молча смотрела на него.
— И все равно, Харитон, разобраться надо было! — Катерина говорила ровным голосом, но Харитон видел, как тяжело ей это удается. — К тебе она не вернется, Харитон! — Катерина быстрыми шагами пошла прочь. Слезы текли по ее суровому лицу. Чтобы никто не заметил слез, она долго умывалась в кадушке на огороде. Ведь до этого случая она и сама не припомнила, когда последний раз плакала. Придя домой, она молча уселась на сундук. Расспрашивать о разговоре с Харитоном ее никто не осмелился. Бабка Авдотья делала холодные примочки на лицо Даше. Но примочки мало помогали; лицо распухло, лилово-желто-зеленое пятно расплылось по правой щеке, глаз превратился в узкую щелку.
— Давайте решать, как дальше будем? — подала голос Катерина.
— А чего решать? — вскинулась бабка Авдотья, — не вернется она к ироду этому. Мало детей на шею посадил, так еще и руки распускает. — Михаил тяжело вздохнул, но промолчал.