Однажды ночью Димон возвращался домой дворами. Двое хмурых ребят появились у него на пути, и он сразу почувствовал, что будет что-то нехорошее, но не знал что именно: выяснения кто с какого района, попытка отжать мобилу, а может просто парням не хватает на бухло, и они хотят стрельнуть у него пару десяток? Они поравнялись, резкая фраза: «Чо не качаешься?» – потом бам, и первый же удар сбил его с ног. Ему сломали два ребра и нос. Самое забавное, что Димон шел с тренировки, «просто не успел парням объяснить, они меня метелят, я лежу и думаю: «я же такой же как и вы, спортсмен, мы же одной крови, вы же ответ на свой вопрос не получили еще»». Ни мобила, ни деньги их не интересовали. Бессмысленное насилие, даже Димон находил эту историю смешной. Бокс Димон в итоге бросил. Полезно, конечно, но не помогло. Честных драк на улице не бывает. Если вам кто-то рассказывает о победах в уличных драках, скорее всего речь идет о том, как те, кого было больше и кто был сильнее, били тех, кого было меньше и кто был слабее.
Когда ты играешь в панк группе, бессмысленное насилие всегда в двух шагах. Иногда это очень и очень трагично.
ень и очень трагично.
Играть мы закончили около одиннадцати. Гостиницы никакой не было, у организатора была здоровая трехкомнатная квартира, в которой и предполагалось, что мы все и остановимся. Сам организатор был из тусовки местных красных скинхедов и ужасно достал нас разговорами на тему антифашизма: «Вот почему мы тут у себя победили фашизм, а вы у себя в Москве не можете?» Вдобавок к нему, у Болта включилась активная фаза его шизофрении, и в этот вечер он рассказывал нам о контактах с внеземными цивилизациями, о мировом и его персональном опыте в этом вопросе. Как оказалось, Джонни Болт с раннего детства начал общаться с внеземным разумом, неоднократно наблюдал неопознанные летающие объекты, и сегодня он решил в подробностях рассказать нам о каждом из таких случаев. В общем, в планах на вечер сегодня был межпланетный антифашизм, так что, когда к Лёньке подошел какой-то его интернет-знакомый и предложил пойти после концерта к нему, мы с радостью согласились. Публика вывалилась из здания старого ДК, в котором мы играли, и медленно вытекала в город по дорожкам парка, которые освещали сквозь густую листву полтора недобитых фонаря. Где-то впереди шел со своей девушкой Сократ (парень, любезно предложивший нас вписать). Мы еще подумали: Сократ – какое культурное имя, не Череп, не Костыль, а Сократ! Глядишь, впишемся сегодня в мажорной квартире у приличных людей, и только мы это обсудили, как подруга его споткнулась и, не пытаясь смягчить удар руками, рухнула лицом вперед, ударилась лбом об асфальт и замерла. Люди, идущие за ней следом, перешагнули через нее, не проявляя ни малейшего интереса, как будто так и должно быть, и спокойно пошли дальше. Следующие стали аккуратно обходить ее сбоку. Сократ присел на корточки рядом и смотрел на нее с каким-то укором, мол, ну что же ты меня так подводишь, и тихонечко говорил: «Вставай, пошли, что ли». Подбежали мы с Лёнькой, и я впервые увидел, как у человека на лбу прямо на глазах огромным рогом вырастает шишка, как в мультиках, когда мышонок съездит коту по голове чем-нибудь тяжелым. Девчонка была в отключке, глаза у нее были открыты, но ничего не видели. Ей было лет восемнадцать. Худая, прямые темные волосы, губы чуть улыбающиеся, большие глаза, теперь вот еще рог на лбу – красивая. Сейчас, правда, бледновата слегка.