— Я научу тебя танцевать, а ты научишь меня грести.
— Я думал, ты не умеешь танцевать?
— Я умею танцевать только бальные танцы. Я научу тебя танго.
Он выгнул одну бровь. Это была бровь подозрения.
— Ты умеешь танцевать танго?
— Да.
— Хмм.
— А ты научишь меня грести.
— Хмм... Я буду прикасаться к тебе, когда буду учить.
— С такими прикосновениями все в порядке — это учебные прикосновения. Это не
делается с чувственными намерениями.
— Паркер, все это время я прикасался к тебе с чувственными намерениями. — Его
голос был категоричным.
Я фыркнула, гордясь собой, что не закатила глаза или улыбнулась.
— Ну, тебе нужно контролировать себя один день.
— Зачем мы опять это делаем? Почему это хорошая идея? — Он опустил взгляд к
моей груди, туда, где она прижималась к его плечу.
— Потому что мы действительно не знаем друг друга.
— Я знаю тебя.
Я проигнорировала его заявление, потому что это была чепуха.
— Вчера мы договорились, что оставим это в прошлом, так? На эту неделю?
Он кивнул, по-прежнему глядя на мои сиськи.
— Гхм... Ты меня слушаешь?
— Да. Ты все еще хочешь меня. — Я опять ущипнула его.
29
Накал Страстей
Пенни Рейд
Он подпрыгнул. Подняв взгляд на меня, он схватил мои руки.
— Перестань щипать меня.
— Перестань вести себя как кобель.
Он пытался удержать их вместе, но в итоге проиграл битву смеху.
— Тебя так легко раздразнить.
— Ох? Ты хочешь, чтобы я дразнилась в ответ? Потому что я могу это сделать. —
Мой голос прозвучал угрожающим, низким, чем я очень гордилась.
Он перестал смеяться. Его глаза расширились и стали серьезными.
— Паркер...
— Думаю, у меня где-то есть бикини. Возможно, я могла бы помочь наносить пену и
мыть гольф-кары...
Он вздохнул, что больше походило на рычание, и его глаза закрылись. Он отпустил
мои запястья и прижал ладони к глазам.
— Это неприятно.
Впервые я использовала свою сексуальность для чего-то, чего не делала никогда
раньше. Я привыкла полагаться только на свой мозг. Использовать свою женственность было
забавно. Кто знает?
Конечно, после этой мысли последовало чувство вины. Напоминая мне, что многие
поколения до меня, как моя мама, работали не покладая рук, чтобы освободить женщин от
оков сексуальности, как единственного источника важности женщин.
Женщина значит больше, чем состояние ее девственной плевы или размер платья.
Тогда моя сексуальность-сучка ударила по моей вине. После чего моя простофиля-
вина стукнула по моей сексуальности. Я мысленно сделала шаг назад, оставляя их бороться
между собой, словно гигантский кальмар и кашалот в глубинах океана.