моей груди, но до сих пор мне удавалось оставаться спокойной. Мой гнев все возрастал, а
вместе с ним увеличивалась громкость моего голоса.
— Нет, Мартин. Я не занимаюсь пассивно-агрессивной ерундой и не наказываю
людей. Это одно из моих жизненных правил. Я честная. Если что-то расстраивает меня, я
говорю об этом. Но для того, чтобы расстроиться, я должна быть удивлена твоим ужасным
поведением. То, что ты оставил меня одну в комнате полной незнакомцев, делая сердечно-
легочную реанимацию2 женской половине вечеринки, не расстроило меня, потому что я не
ожидала чего-то большего от тебя.
Настала его очередь вздрагивать. Он втянул воздух, внезапно выпрямившись, его
глаза стали холодными, словно сосульки.
— Что, черт возьми, это должно означать?
— Это значит, что ты привык получать все, что ты хочешь или кого ты хочешь, когда
ты этого хочешь. Я бы не расстроилась, если бы ты был сейчас наверху, участвуя в оргии с
этой группой, у которых лишай. Потому что все это время я знала, что ты придурок, и ты не
знаешь, как общаться с приличным людьми.
Он приоткрыл рот и уставился на меня, по-видимому, от моих слов и враждебного
тона. Он выглядел так, будто потерял дар речи.
Я не хотела терять самообладание. На самом деле я гордилась тем, как
непринужденно я контролировала свою реакцию и никогда не теряла самообладания.
Поэтому потеря контроля была раздражающим приобретением после времени, проведенного
с придурком Мартином Сандеки.
Наконец он обрел голос. На удивление, он был уже не таким злым.
— Если тебе не нравится, как я обращаюсь с тобой, почему ты позволяешь мне тебя
целовать?
— Удобный случай и страсть.
Гхм... это прозвучало язвительно.
Он вздрогнул, словно я ударила его, и отвел взгляд. Из-за его реакции у меня заболело
сердце, поэтому я сделала гигантский вздох сожаления.
Слова вырвались сами собой.
— Это не правда. Извини. Мне не стоило этого говорить. Правда...
2 Когда вы дышите в чей-то рот и нажимайте на грудь, чтобы заставить человека дышать, а — сердце биться
снова после того, как оно остановилось.
8
Накал Страстей
Пенни Рейд
Он поднял взгляд, и его неприкрытые эмоции заставили меня забыть все. Забыть об
осторожности. Совершенно не думая о том, что собиралась сделать, я выдала ему всю
горькую правду.
— Ты умный — это факт, у тебя бывают проблески гениальности, что огромная
перемена для меня, ты веселый и очаровательный, когда захочешь этого. Со мной ты добрый
и уважительный. А еще ты отлично целуешься. Сначала я думала, что это из-за отсутствия у