Так, в рассказе «Зеркало» (2006) мелкий конторский служащий одержим страстью к музыкальному сочинительству. Однажды в порыве творческого вдохновения ему удалось проникнуть в недоступный ему в земной жизни мир Зазеркалья, где восхищаются его музыкой. Однако все его последующие попытки реализовать свои музыкальные наклонности в реальности не увенчались успехом. И он трагически погиб, разбив головой зеркало. Здесь звучит явная реминисценция из поэмы С. Есенина «Черный человек»: «Я один… И разбитое зеркало…»
О другой судьбе одинокого музыканта говорится в рассказе «Мелодия для новогодней елки» (2005). В этой тонкой лирической истории о современном дяде Ване (опять перекличка с классикой, теперь уже с А. Чеховым) звучит боль о талантливом сочинителе романсов из маленького провинциального городка, проработавшего всю свою жизнь школьным учителем музыки. Образ одинокой елки на городской окраине, где бездетные супруги по традиции праздновали встречу Нового года, подчеркивает их культурную отделенность от местных жителей. Рассказ органично построен вокруг романса на стихи Н. Заболоцкого «Облетают последние маки…». Оставшись в конце жизни без жены, одинокий Иван Петрович повесил на новогоднюю елку ее фотографию, а потом дома сочинил мелодию на стихи Заболоцкого о странствиях одинокой души. Этот романс он исполнил в следующий раз только перед смертью для своей ученицы Лидуси, которая, и свою очередь, спела его на похоронах своего учителя. Печаль по ушедшей жизни в этой грустной истории тонко и незаметно перетекает в катарсис победы высокого строя души, верной себе самой, над прозой холодного и неуютного мира.
Даже два небольших рассказа-анекдота — «Похождения дымчатого кота под Новый год» (2005) и «Путевка в рай» (2006) — связаны с переосмыслением известных литературных произведений. В первом из них просматривается пародия на «Собачье сердце» М. Булгакова, в которой вместо дворняги Шарика действует бездомный дымчатый кот, ненавидящий дворников и собак. С помощью волшебства в последний день уходящего года кот превращается в богатого купца дореволюционной Уфы. А дальше с ним происходят забавные приключения, связанные с кошачьими повадками в теле солидного человека. К сожалению, за этими похождениями не просматривается трагикомизма «нового человека», выплеснутого из революционной пены, поскольку в новом варианте нет ни революции, ни рожденных ею шариковых.
В рассказе «Путевка в рай» анекдот о нелепой смерти от шальной пули городского выпивохи и бездельника Леши Балагурова основан на популярной в русской литературе теме о попадании пьяницы в рай. В свое время К. Аксаков в рецензии на издание древнерусской повести XVII века «Повесть о бражнике» писал о ценимом в народе чистом и безгрешном веселии, славящем жизнь и ее создателя и не имеющем ничего общего с алкогольной зависимостью и религиозным фанатизмом. Леша Балагуров на современном витке истории продолжил эту давнюю русскую традицию, прожив непутевую, но светлую и бескорыстную жизнь.