----****----+++
"Головка вторая:
"Принимая тёплые ванны"
Когда у меня ещё не
было розового кадиллака, я ездил всего
лишь на ссаном "ниссане" террано.
Это было знойным летом. Я путешествовал
по России в поисках... говна. Которое
было повсюду. Мы проезжали обычную
деревушку. И какую-то ферму. Ферма была
ещё не заброшенной. Она принадлежала
какому-то крупному совхозу. Раздавалось
мычание из шумного скотного двора, в
ангарах шёл процесс доения, работали
и гудели трактора, утрамбовывая навоз
- внизу я увидел в загоне сотни коровьих
голов . Мы застряли в колее, которая
осталась от трактора. Всё кругом было
покрыто навозом. Навоз в некоторых
углублениях скопился в достаточно
большом количестве. Кучи коровьего кала
покрылись тонкой коркой, которая
напоминала кору деревьев. Я вышел из
джипа и взобрался на одну из гор навоза.
Я сделал первый шаг, затем второй. Мои
белые ботинки испачкались и стали
коричнево-зелеными. Запахло деревней.
Аромат, навеки поселившийся в моём
сердце. Тогда я сделал ещё один шаг и
взобрался на кучу повыше. Корка неожиданно
с треском лопнула и я провалился по пояс
в говно. Мой помощник кинулся меня
доставать из дерьма. Я весь измазался
в жиже. Она была тёплая и приятная. Я не
сдержался и начал облизывать свои руки,
я слизывал с пальцев короквье говно,
Словно это было мороженое или шоколадная
паста, которой я случайно перепачкался.
Мой спутник недоумевал. Когда он пытался
помочь мне, наст навоза опять не выдержал,
и теперь уже провалился в говно он.
Теперь я с него слизывал эту субстанцию.
Я-целовал его в щеку, в губы, в шею. Я
прижимал его к себе. Мы обнимались, стоя
по пояс в дерьме. И было так хорошо. Мы
вывозились с ног до головы и начали
погружаться глубже. Две головы высовывались
из коровьей горки. Я оставил своего
друга на глубине одного из хранилищ и
сам пошёл купаться в коровьих ссаках.
Они находились здесь неподалёку. Я
обратил внимание на старый облезлый
бассейн, кафельная плитка по бокам
которого давно осыпалась или выцвела.
Бассейн был размером примерно десять
на пятнадцать. Он был наполовину залит
подозрительной тёмно-зелёной, как мятная
микстура от кашля, жидкостью. Жидкость
была густой и непрозрачной. Это был
концентрат коровьей мочи. Я почуял вонь.
На протяжении многих лет сюда сливали
коровью и бычью урину. Коровы ссут очень
много, ведрами поливают. И их мочу было
некуда деть - вот и вырыли этот одетый
в бетонные парапеты прямоугольный
фундамент и подвели к нему жёлоб, по
которому стекают к оровьи нечистоты. Я
с радостью прыгнул в Зелёное озеро. Там
ещё разрослись сине-зелёные водоросли
и кишели всякие бактерии, мокрицы,
пиявки, мелкие ракообразные. Крыски
высовывали хвостики из жижи, чтобы
подышать кислородом. Я балдел, плескаясь
в этой вонючей жиже. Она была тёплая,
как парное молоко. Стоял июль, и жидкость
цвела. Шло брожение, бактерии размножались.
Я нырял глубже - здесь было с ручками.
Иногда я не доставал дна. Когда я нащупал
ногами мягкое и вязкое дно, то понял,
что органические вещества осели и там
скопился осадок в виде жидкого чёрного
ила. Когла я наступал, на поверхности
выступали большие круглые пузыри. Они
лопались. Их брызги падали мне на ресницы,
орошали мои глаза. Я умывал своё лицо
зелёной протухшей ссаниной. Мелкие
червячки оставались на моих щеках и
веках. Они, извиваясь, засыхали на солнце.
И я их растирал по коже. Я их втирал в
свою плоть как питательный омолаживающий
крем. Я облизывал свои губы. Коровья
моча очень освежает в жаркий полдень
июля. Я вылез из зловонного бассейна,
разделся, обсох. Затем сел в свой "Ниссан
террано" уже один. И поехал дальше.
Дома оставалась жена с двумя очаровательными
дочками. А я весь зелёный словно
инопланетянин. Как пластилиновый
гуманоид. В моих усах и бороде застряли
и потом засохли устрицы, бокоплавы,
ленточные черви и прочие паразиты-гельминты.
Я был неким русским Ктулху, поднявшимся
из бездны нечистот. Впереди меня ждали
новые творения, новые книги, в том числе
"Сердца четырёх".