Оргия у Георгича (Ломов) - страница 22

----****----+++

"Головка третья. "Сон со жмуриком".

В отрочестве со мной произошла еще одна необычная история. Дело было так. Однажды я пришел летним погожим деньком искупаться в прохладной воде заброшенного песчанного карьера. Тот карьер был скрыт от глаз людских в густом лесу. А возле северного его берега стояло старое кладбище. По весне карьер переполнчялся водой, и вода выходила из берегов, подмывая ту часть кладбища, что примыкала к водоему. Из земли выкатывались и падали на дно черепки, кости, ребра и позвонки. Потом, когда я ходил по дну водоема, я ступнями нащупывал вымытые кости. Я их собирал со дна и хранил. как С ожерельями, как с жемчужинами, как с драгоценными камнями я носился с ними. Показывал их мальчишкам в школе, хапстался. Но они крутили у виска пальцем. Они не понимали меня. Считали меня странным и не хотели дружить со мной. Однажды по весне я пришел снова на этот карьер. Вода была еще совсем холодной. Мне нравилось здесь отдыхать, потому что здесь не было людей. сюда народ приходил крайне редко - в основном это были пьяные рыбаки, приходившие сюда, чтобы подергать неизвестных мне рыб. Возможно, здесь водились крупные пираньи. Или на ли мы, которые питались мертвечиной. Когда я пришел сюда вскоре после того, как сошел снег и растаял лед, я просто соскучился по этому сумрачному тинистому месту. Купаться еще пока было нельзя - вода ледяная, только что оттаяла. Когда я пришёл, я увидел, что на воде плавают какие-то вытянутые плоты или коробки, похожие на гардеробы или шкафы. Приглядевшись, я понял, что это черные гробы. Они скользили по поверхности воды, как кораблики. Сырые гробы лодками или парусниками рассекали волны, и их уносило Ветром, а затем прибивало волнами к берегу. Это было так романтично. Я сел на корточки, чтобы полюбоваться удивительным пейзажем. Помимо гробов, плавали еще похоронные венки из искусственных цветов. Их черные траурные ленты трепало волнами. Они развевались по течению словно гирлянды водорослей. Некоторые гробы, наполнившись водой, тонули. А венки оставались лежать на поверхности.

Впервые за несколько лет я увидел, что сюда идет еще кто-то кроме меня. Я понял то, что я не один. Тишину нарушила чья-то ругонь и посторонние шаги. Я увидел, как по обрывистому берегу, тормозя подошвами ботинок, чиркая мысами по сырому песку, вниз к воде спускался человек. На своих плечах он волоком тащил за собой какой-то большой груз. Груз был явно тяжелым и перевешивал его. Приглядевшись, я увидел за спиной незнакомца еще одного человека. Тот человек был мертв. Он не шевелился и висел бездыханным грузом. У него отсутствовала голова и не хватало ноги. Добравшись до уреза воды, подозрительный незнакомец со злостью швырнул труп в воду. Послышался всплеск, поднялись большие волны. Покойник скрылся в толще темной холодной воды, упав на самое дно. Слава богу, незнакомец не заметил меня. Опасность меня миновала. Злодей вскоре удалился обратно, он ушел в неизвестном направлении. А я продолжал сидеть, затаив дыхание. Я вглядывался в то место, куда несколько минут назад упало чужое неживое искалеченное тело. Прийдя в себя от ужаса, я решил бежать отсюда скорее домой. Я поднялся и пустился наутек. Взобравшись на холм, я вылез из оврага и вышел к лесной просеке, ведущей обратно в город. Возле заросшей колеи я увидел торчащую из-под земли ногу. Она была зарыта кверху стопой. Зеленела окоченевшая пятка бледной отрубленной конечности. Нога была кем-то вкопана в грунт, словно это был пограничный столб. Поскольку она уже окоченела и околела от некроза, то не сгибалась в колене и все ещё оставалась прямой. На ней было что-то написано или нацарапано. Приглядевшись, я увидел татуировку. Кто-то набил на ноге число "30" перед тем, как вкапывать конечность сюда. Это было стиволично. Мой первый роман включает в себя это число. Именно столько лет прошло с момента моей первой публикации. Именно столько мне было лет, когда я впервые издал свою книгу. По коже моей ползли мурашки и меня бросало в холодный пот. Возвращаться сюда у меня долгое время не было никакого желания. Прошло несколько лет страха и ужаса. Я вернулся сюда, уже повзрослев и возмужав. Карьер по-прежнему оставался безлюдным и малодоступным водоемом. Я набрался смелости и залез в этот карьер, чтобы искупаться. Каково же было мое удивление, когда со дна неожиданно поднялось что-то темное и круглое, как мяч. Я понял: всплыла та самая голова, которая отсутствовала на теле утопленного жмурика. Башка была покрыта улитками, ракушками, пиявками, червями. Мрачную находку я на память взял с собой. Дома я соскоблил с нее грязь, очистил ее от остатков сгнившей плоти и сделал из пожелтевшего черепа свою первую пивную кружку. Когда я пью пиво из нее, я вспоминаю тот карьер, на который ходил купаться.