И до сих пор взбаламученная ими зловонная жижа никак не успокоится, не уляжется и не может дать твердого осадка, на который можно безбоязненно опереться. Этого осадка теперь еще долго придется ждать, и притом есть шанс дождаться только если ходить тихо и осторожно, громко не орать и резких движений не производить. Из всех видов органической материи, известных во Вселенной, дерьмо является самой тонкой и деликатной, и потому требует вдумчивого и бережного отношения.
В качестве философского обобщения нельзя не заметить, что стремление к совершенству - это одно из наиболее явных проявлений нашего несовершенства, ибо именно это стремление таит в себе наибольшую вероятность вляпаться в дерьмо.
Альтруизм же предлагает гораздо более простое решение проблемы: любить своего ближнего и не гнушаться подчищать за ним дерьмо. Ну и своего дерьма, разумеется, где попало не разбрасывать.
А теперь скажи мне, милый читатель, ты ведь верно считаешь, что альтруизм и стремление к совершенству - это вполне родственные вещи. Ты вероятно думаешь, что альтруизм предполагает стремление жить для блага ближнего, а совершенство есть непременное условие для достижения всех наиглавнейших благ, какие только можно помыслить. Ибо благо есть добро, благо есть любовь, благо есть мир, и счастье, и гармония - но без подлинного совершенства невозможно достичь ничего из вышеназванного, ни каких либо иных благ, о которых сразу не вспомнишь и не расскажешь. Вот поэтому ты, мой читатель, без сомнения считаешь, что альтруизм и стремление к совершенству это вполне родственные вещи. Правильно?
А вот и нет! Абсолютно, то есть, ну совершенно неправильно!
Неправильно, потому что вовсе они, эти вещи, не родственные. Наоборот это совершенно противоположные вещи. Подлинный альтруизм - это умение или желание или стремление быть терпимым к своему ближнему и принимать все и всех так как оно или они есть, и стараться им бескорыстно помочь, и поддержать в их несовершенстве, и позволить им и дальше быть такими, какие они есть, не стараясь их усовершенствовать, если они сами того не хотят. Ибо подлинное совершенство есть несомненное условие для достижения высшего блага, но путь к нему долог и болезнен, и этот путь, эта боль может быть длиною в жизнь и закончиться ничем. И если альтруист по какой-либо причине этого не понимает, то это просто дерьмовый альтруист. Настоящий альтруист это прекрасно понимает, и потому он снисходителен к ближнему и отказывается от попыток дать ему безмерное счастье в далеком будушем, лишая его маленького счастья в настоящем. Вот это и есть подлинный, иррациональный альтруизм, который консервирует врожденные уродства, лишает стимулов для развития, культивирует реальную и показную беспомощность и эгоизм несчастной жертвы альтруизма. Альтруист вынужден потом все это терпеть, потому что если избавить опекаемого от этих черт, то его забота станет излишней, а иного смыла существования, кроме заботы о ближнем у настоящего альтруиста нет. Поэтому настоящий альтруист всегда желает, чтобы его ближний, которого он опекает, постоянно чувствовал себя дерьмово во всех отношениях, чтобы он нуждался сразу и в моральной поддержке, и в физическом содействии. При этом настоящий альтруист всегда помогает так, что помогаемому становится легче лишь ненадолго, и он вынужден обращаться за помощью опять и опять. Такова природа альтруизма. Проиллюстрируем его на примере преданной матери, пестующейся с сыном, страдающим крайней степенью ожирения. Она готова прыгать вокруг него, одевать, раздевать, сажать на горшок и собственноручно подтирать после оного, вытаскивать из ванны, из которой он не может выбраться вследствие полноты -- короче, делать все, только бы ее сыночка, ее дитятко не мучился, сидя на голодной диете и теряя губительные килограммы: пусть лучше он нуждается в материнском уходе по гроб жизни - она любящая мать, и ей это только в радость.