585 Здесь бессознательным
было подхвачено материнское значение
дерева, фигурировавшего в ее предыдущем
сновидении: на этот раз посреди комнаты
заснула мать. Это, по-видимому, было для
мисс X досадным вторжением в ее сферу,
символизируемую комнатой ее отца,
имеющего для нее значение анимуса. Ее
сфера, следовательно, является духовной,
и она узурпировала ее точно так же, как
узурпировала комнату своего отца. Она
таким образом отождествила себя с
"духом". В эту сферу вторглась ее
мать, разместившись в центре, сперва
используя символ дерева. Она таким
образом символизировала природу,
противостоящую духу, т.е. естественное
женское существо, которым является
также и сама мисс X, но которое она не
желает принимать, потому что оно явилось
ей в образе черной змеи. Хотя она сразу
же избавилась от вторжения, темный
хтонический принцип, черное вещество,
тем не менее, проникло к центру мандалы,
о чем свидетельствует рисунок 7. Но
именно это сделало возможным появление
золотистого света: "е tenebris lux!" Мать
следует соотнести с идеей Бёме о матке.
Для него матка представляет собой sine
qua поп дифференциации или осознания,
без которого дух остается взвешенным
и никогда не опускается на землю.
Столкновение между отцовским и материнским
принципами (духом и природой) действует
как потрясение.
586 После этого рисунка
женщина почувствовала возобновленное
проникновение красного цвета, который
она связывала с чувством, как нечто
беспокоящее, и тотчас же она обнаружила,
что ее "связь" со мной, ее аналитиком
(= отцом), была неестественной и
неудовлетворительной. Она стала, по ее
словам, держаться высокомерно, и приняла
позу разумного, понимающего ученика
(узурпация духовности!). Но она была
вынуждена согласиться с тем, что
чувствовала себя очень глупой, и была
очень глупой, вне зависимости от того,
что я думал по этому поводу. Это признание
принесло ей чувство великого облегчения
и помогло наконец увидеть, что секс "не
был, с одной стороны, простым механизмом
производства детей, а с другой -лишь
выражением высшей страсти, но был также
банально физиологичным и аутоэротичным".
Это запоздалое осознание сразу привело
ее в состояние фантазии, где она осознала
ряд непристойных образов. Наконец она
увидела образ большой птицы, названной
ею "земной птицей", которая опускалась
на землю. Птицы, как воздушные существа,
- хорошо известные духовные символы.
Здесь птица представляла превращение
ее собственного "духовного" образа
в земную версию, более характерную для
женщин. Эта "концовка" подтверждает
наше подозрение о том, что интенсивное
возвышающееся и право-направленное
движение приостановилось: птица
спускается на землю. Эта символизация
отмечает дальнейшую и необходимую
дифференциацию, которую Бёме обыкновенно
описывал как "Любовное вожделение".
Посредством этой дифференциации сознание
не только расширилось, но также стало
лицом к лицу с реальностью, так что
внутренний опыт оказался привязанным,
так сказать, к определенному месту.