Последним видел мудзину старый лавочник из квартала Кубаси. Он умер лет тридцать назад. Так вот, он рассказывал, как однажды ночью он спешил, поднимаясь по склону Кии но куни дзака, и вдруг, на краю откоса увидел женщину. Она сидела на траве и горько плакала. Почему-то лавочник подумал: уж не хочет ли она утопиться? Женщина была изящной, очень прилично одетой, с такой прической, какие носят девушки из хороших семей. Естественно, лавочник остановился и решил спросить, не может ли он чем-то помочь бежняжке?
– О-дзётю!25 – воскликнул он, подходя ближе. – О-дзётю, не плачь! Скажи, что стряслось? Может, я сумею помочь тебе? (Он был добрый человек и действительно хотел ей помочь.)
Но девушка продолжала рыдать, заслоняя лицо широким рукавом.
– О-дзётю, – снова, как можно мягче, обратился он к ней, – пожалуйста, ну послушай меня! Знаешь, молодым девушкам не стоит сидеть здесь в такой час. Не плачь! Ты только скажи, чем тебе помочь, и я постараюсь справиться с твоей бедой.
Продолжая всхлипывать, девушка медленно встала, но повернулась к торговцу спиной. Тогда он тронул ее за плечо и участливым голосом снова обратился к ней.
– О-дзётю! Послушай меня, пожалуйста. Ну, перестань плакать хоть на минутку…
Девица, наконец, повернулась к нему и плавным жестом опустила руку с широким рукавом, словно стирая слезы с лица. Да только никакого лица не было и в помине. Был просто гладкий овал. Ни глаз, ни рта, ни носа…26
Лавочник завопил и в ужасе помчался вверх по склону. Он несся во тьме, не разбирая дороги, не думая, куда и зачем бежит, пока прямо перед ним не затеплился слабый огонек. Он вскрикнул и устремился к спасительному свету. Это оказался всего лишь фонарик на тележке странствующего продавца собы27. Тележка стояла на обочине. Для несчастного лавочника сейчас годилось любое общество, и он бросился к продавцу, словно утопающий к обломку мачты. Сбитое дыхание позволяло ему издавать только панические вопли: «А-а-а! А-а! О-о!»
– Да что б тебя! – грубо прикрикнул на него продавец собы. – Что ты орешь? Тебя ранили?
– Нет, – едва смог выговорить, задыхаясь, лавочник. – Я не ранен. А-а! Ааа!
– Кто ж тебя так напугал? – ворчливо спросил продавец собы. – Что, грабители на дороге?
– Да никакие не грабители! – ловя ртом воздух, отвечал испуганный лавочник. – Я видел… там, у рва… женщину… и она… она… я даже сказать тебе не могу, что она мне показала…
– Что она такое могла тебе показать? – ухмыльнулся продавец собы, знакомым жестом проводя по лицу.
Из-под руки явился совершенно гладкий, лишенный всяких черт овал, больше всего похожий на яйцо. И в это миг стало совсем темно.