— А что было потом? — спросил Вин.
— Открыв первую попавшуюся дверь, я услышал звуки, которые… — он пожевал губами и через некоторое время произнес: — Я понял, что ее здесь нет. Следующие две комнаты были пусты, а дверь слева я открывать не стал.
— Почему?
— Я не любитель подобных сцен.
— Что же потом? — лейтенант уже начал терять терпение. — Что потом?
— Напротив находилась комната Изабель, но я не стал заходить туда.
— Почему?
— Мне показалось, что мисс Мэнорс направлялась не туда.
— И вы даже не поинтересовались, чем занимается жена, стоя перед ее дверью?
Я послал бы к черту лейтенанта и всю его полицию, будь я на месте Росса. Но мистер Вайтер, понизив голос до шепота, проговорил:
— Нет. Если бы она оказалась там не одна, я предпочел бы не знать об этом.
«Чертов страус!» — подумал я.
Вин продолжал:
— Вы осмотрели остальные комнаты?
— Оставалась только одна, но я не успел в нее заглянуть, потому что в коридоре послышались шаги. Я не мог видеть, кто это, но мне показалось, что человек вышел из комнаты, сообщающейся со спальней Изабель. Я испугался и спрятался.
— А чего вы испугались?
— Наверное, того, что меня могут обвинить в соглядатайстве.
— Что было дальше? — продолжать расспрашивать Вин.
— Ничего. Я сидел в своей комнате и думал. Когда же решил выйти, везде горел свет, по лестнице поднимались люди. Я залез в стенной шкаф, потому что не хотел ни с кем встречаться. Там меня и нашел этот капрал, — указал он на Карла.
Лейтенант некоторое время переваривал все услышанное, а потом уставился на Шейрон.
— Лейтенант, не надо спешить делать выводы, — заволновался я.
— Возможно, девушка и в самом деле принесла сюда нож, но она ровным счетом ничего не соображала, потому что была не в себе. И если бы кто-то вздумал отобрать оружие, у нее даже сил не было сопротивляться.
— У Шейрон как раз была причина, Руд, — тихо произнес Говард.
Вин резко повернулся к нему.
— Ревность, — так же тихо продолжал Фарелл. — То, что она ненавидела Изабель, могут подтвердить все присутствующие.
Я смотрел на него с неприязнью.
— Это правда, вы же знаете, — продолжал он, — Я в этом не виноват. Она втюрилась в меня, как кошка, и была готова вцепиться в глотку любой другой женщине.
— Подлец! — бросил я ему.
— Ну-ну, сержант, — Вин погрозил мне пальцем, — Я не допущу оскорблений в адрес свидетеля.
— Подонок, — с упорством повторил я.
Возможно, он действительно не виноват, что девушка влюбилась в него и ради этого дерьма готова на все. Но трепать об этом во всеуслышание своим грязным языком — подлость!
— Молчать! — Вин побагровел, как помидор. — И почему это вы так рьяно защищаете мисс Мэнорс?