— Мои милые! — воскликнула миссис Уотертоун, глядя на меня и на Фейт, чья тарелка тоже выглядела так, словно к ней не притрагивались. — Вы должны хорошо питаться. Вы обе такие худенькие после путешествия. Давайте же, в этом деле нельзя лениться. Вы согласны со мной, мистер Уотертоун?
Мистер Уотертоун оторвался от тарелки, его губы блестели от бараньего жира. Он щелкнул пальцами. Китматгар подошел к нему, промокнул его губы белой салфеткой, налил мистеру Уотертоуну второй бокал вина и снова отошел.
Мистер Уотертоун пригубил вино.
— Думаю, они скоро привыкнут к обильному столу, — сказал он, отвечая на вопрос своей жены, но при этом глядя на нас с Фейт. — Полагаю, мисс Смолпис и мисс Веспри с нетерпением ждут начала светских развлечений.
— О да, мистер Уотертоун, с огромным нетерпением, — ответила Фейт.
Ее голос был тихим и надтреснутым, и я поняла, что она совсем выбилась из сил.
— Ну конечно.
Мистер Уотертоун не заметил или не придал значения отсутствию энтузиазма в ее голосе.
— Мы дадим вам несколько дней, чтобы освоиться. Да, два-три дня, пока вы отдохнете и к вам снова вернется аппетит. Торопиться некуда. Боже мой, вас ожидают по меньшей мере четыре месяца развлечений, пока не закончится сез…
Мистер Уотертоун умолк. Прямо в подливку упал большой кусок штукатурки.
— Впрочем, не будем загадывать так далеко наперед. Я уверен, таким красивым юным леди, как вы, найдется чем заняться.
За столом повисла неловкая тишина.
— Кои-хай! — резко выкрикнула миссис Уотертоун, и мальчик-слуга поспешил к столу, чтобы убрать тарелки.
— Десерт, — сказала она, и китматгар принес с длинного стола, стоявшего у стены, лакированный поднос с тарелками.
— В вашу честь я приказала приготовить кастел бран — простите, карамельный крем, — сообщила миссис Уотертоун. — На корабле вы, должно быть, мечтали о десерте. Вот чего мне всегда хочется, когда приходится плыть домой или возвращаться сюда. Сладкого.
Мы с Фейт проглотили столько, сколько смогли. Мистер Уотертоун отказался, он явно не разделял восторга своей жены по поводу крема. Слуга налил ему чашку чая, положил в нее сахар и размешал. Я было подумала, что сейчас он поднесет чашку к губам мистера Уотертоуна, но оказалось, что тот может справиться с этим самостоятельно.
В ту первую ночь я провалилась в крепкий сон без сновидений, как только коснулась головой подушки. Когда я открыла глаза и увидела яркие лучи солнца, пробивающиеся сквозь щели в циновках на окне, то не сразу вспоминала, где нахожусь, и в испуге села на кровати. Но женщина, которая, по словам миссис Уотертоун, теперь была моей айей, появилась словно ниоткуда, подняла москитные сетки и дала мне стакан чего-то молочного, сладкого и освежающего. После того как она помогла мне управиться с платьем и волосами, я почувствовала себя лучше и с нетерпением ждала, что принесет мне этот день.