— Вам удалось отдохнуть? — спросила миссис Уотертоун.
Ей ответила Фейт:
— Мне было непривычно лежать неподвижно после многих месяцев корабельной качки. Сейчас я испытываю такие же неудобства на земле, как когда-то на море.
— Как же вам, должно быть, трудно пришлось, — посочувствовала ей миссис Уотертоун, похлопав Фейт по руке. — Вам понадобится некоторое время, чтобы восстановить силы.
Она взглянула на меня.
— Вы кажетесь не такой измученной, мисс Смолпис.
— Путешествие далось мне легче, чем мисс Веспри, — сказала я, не зная, гордиться мне моей выносливостью или стыдиться ее.
— Я распорядилась устроить барра канэ — большой банкет — в честь вашего прибытия, мои юные гостьи, — улыбнулась миссис Уотертоун.
Затем ее улыбка исчезла.
— Должна предупредить вас, что эти бедные необразованные люди никогда не научатся хорошо готовить. У них чаще всего получается какая-то бурда. Сколько бы времени я ни тратила, чтобы растолковать нашему бобажи самые простые рецепты, его мозг просто не способен их понять. А у него, между прочим, были лучшие рекомендации. Это проклятие, с которым мы вынуждены смириться, — закончила миссис Уотертоун. — Это проклятие.
Она вздохнула.
Когда мы уселись, миссис Уотертоун кивнула величавому мужчине.
— Кит, — сказала она. — Суп.
Мужчина, которого она назвала «кит» — позже я поняла, что это было сокращенное название его должности — китматгар, — подошел к столу с большой серебряной супницей и наполнил наши миски жидким пряным супом. Как только мы покончили с супом, он убрал миски и положил нам в тарелки понемногу от каждого блюда. Затем китматгар порезал мясо и птицу для мистера Уотертоуна, но, пока я размышляла, следует ли нам также воспользоваться его помощью или можно сделать все самим, миссис Уотертоун взяла вилку и нож, и мы с Фейт последовали ее примеру. Во время еды сверху до меня все время доносились шорохи и царапанье, словно там за белой тканью копошились огромные насекомые или мелкие зверюшки, но ни мистер Уотертоун, ни его жена не придавали этому значения. Я догадалась, что ткань здесь натянули, чтобы вся ползающая по балкам живность не падала на стол. Хозяева дома также не обращали внимания на хлопья штукатурки, слетающие на стол с рамы качающейся панкха. Я поглядела на мальчика, сидевшего в углу и дергавшего за веревку, и мне стало интересно, был ли это тот же мальчик, которого я видела у себя в комнате.
Я съела сколько смогла (мне, конечно, не хотелось обижать Уотертоунов), но, когда я отложила в сторону прибор, гора еды на тарелке почти не уменьшилась. Моему желудку требовалось время, чтобы прийти в себя после нескольких месяцев скудного питания на корабле.