- Потому что ты не умеешь ничего, кроме скрипки, также, как твой отец, - продолжал Барон, - и это хорошо для цыгана, скрипка - это счастье цыгана, но только не для моей Аны! Мы видели с твоим отцом много дорог. Я не хочу, чтобы Ана видела все эти дороги. Я хочу видеть свою дочь богатой. Богаче главного Барона, который живет в Стамбуле и ест золотыми вилками из золотых тарелок. Она достанется не тебе, Лаутар. Это будет настоящий цыган из богатого рода, и он придет ко мне, придет как серьезный человек к серьезному человеку.
Барон медленно поднялся из-за стола, выпрямился. Он пританцовывал – мелодийка одолела его падкую до соблазнов душу окончательно. Лаутар примостился к Барону так, как это умеют делать только музыканты из кришмы – влез своей скрипкой, втиснулся, к самому плечу, к самому уху, к самому сердцу.
- С ним придут сваты, это будут очень серьезные люди, ай, серьезные люди, Лаутар. Ты таких никогда не видел. Такие люди не ходят в кришму слушать твою скрипку, нет, нет, ай, нет, нет, нет. Такие люди не позволили бы тебе играть даже для их собак. Для таких людей – знаешь, кто играет? А? Знаешь кто, бродяга?
Барон ласково приобнял Лаутара, с жалостью заглянул ему в лицо.
- Для них играют люди в черных фраках, а они сидят и слушают, и даже не пьют, и смотрят на всех в золотые бинокли. Это культурные люди, Лаутар. – Барон покачал головой. - А ты скрипач, Лаутар, и от тебя пахнет брынзой и лошадями, - Барон оттолкнул Лаутара, - ты полукровка, Лаутар, – а Лаутар кивал головой, весело соглашаясь со всем самым оскорбительным, что только скажет о нем Барон, и прибавлял, прибавлял огня в чумную мелодийку, - Ты сам не знаешь, кто ты, - настаивал Барон, - и соглашался, улыбаясь, Лаутар, - Цыган? Румын? Молдаван? Кто ты? И ты хочешь забрать мою дочь! Но так не делаются такие дела, Лаутар. Разве ты пришел как серьезный человек? Разве я не серьезный человек? Разве я не самый важный цыган до самого Измаила?
Барон быстро набрал обороты, стал краснее лицом. Скрипка Лаутара прочертила последний круг мелодии и стихла.
- Домнуле Барон, к вам массажист, - снова возник громадный цыган Малай.
- А? - часто дыша, Барон кивнул головой. – Пусть войдет. О, если бы ко мне пришел человек, который создан для моей дочери! - устало подвел итог Барон. - Я узнал бы его сразу!
Появился массажист – это был азиатского вида маленький вежливый человек.
- Пойдем, - сказал ему Барон, и увлек массажиста и Лаутара за собой, куда-то за дом.
- Кто уважает сейчас наши обычаи? – продолжил Барон, подведя Лаутара к дверям святая святых – своей конюшни.