Точно по графику самолет Брежнева приземлился в аэропорту Кишинева.
Подъехал трап. Открылась дверь.
И вот на пороге появился Брежнев – рослый, смуглый, веселый. В маршальском мундире, усеянном орденами и бриллиантами. Бриллианты вызывающе сверкали на южном солнце.
Брежнев широко улыбнулся и встретился взглядом со Смирновым.
Смирнов улыбнулся в ответ.
Брежнев помахал рукой всему руководству края. А потом медленно, царственно и неизбежно, так что напряженно-радостное руководство республики сосчитало про себя шаги - спустился по трапу.
И пошел по красному ковру, отороченному десантниками с примкнутыми штыками автоматов - навстречу Гроссу и Смирнову.
А вслед за Брежневым по трапу с флагом Молдавии спустились, один за другим, четыре усатых чернявых мексиканца. На них были роскошные, вышитые золотом сомбреро. У всех в руках были музыкальные инструменты – гитары, бубны и маракасы.
Смирнов и Гроссу удивленно проводили глазами мексиканцев и поспешно переключились на высокого гостя.
- Добро пожаловать на молдавскую землю, Леонид Ильич! – радостно заявил Гроссу, протягивая руку Брежневу.
- Уже пожаловал, - улыбнулся Брежнев и пожал руку Гроссу.
- Добро пожаловать, Леонид Ильич! – сказал Смирнов.
- Ваня! – сказал Брежнев и сильно, грубовато дружески обнял, и затискал Смирнова. – Здорово, Иван!
- Леня! – Смирнов был растроган, на глазах у него выступили слезы.
- Ну, как ты тут? – спросил Брежнев, все еще тиская Смирнова, - Воюешь?
- Воюю, – ответил Смирнов скромно. – Сам все увидишь.
Брежневу поднесла хлеб и соль девушка в национальном костюме.
Брежнев отщипнул кусок хлеба, и прямо взглянул в глаза молодой молдаванке. Молдаванка с хлебом и солью даже смутилась.
- А это… – Смирнов наклонился к Брежневу ближе и указал взглядом на мексиканцев.
- А! – Брежнев весело хлопнул себя по лбу. – Я про них забыл. Это понимаешь, был в Мексике, и мне их подарили.
Смирнов посмотрел на Брежнева изумленно.
- Не навсегда, конечно, - сказал Брежнев. – На год. Обычай у них такой. Чтобы год у нас в Кремле, значит, жили воспоминания о поездке на мексиканскую землю. Нельзя отказываться – что ты. Обычаи. А после Мексики я в Будапеште был, и вот к тебе. Так со мной и ездят. Они ни черта по-русски не понимают.
Мексиканцы, чувствуя, что речь идет о них, заулыбались и затрясли маракасами.
- Примем всех! – сказал Смирнов сердечно, - Обычай есть обычай!
Смирнов подвел Брежнева к ЗИМу.
Внутри кабриолет был устлан богатым национальным ковром.
Леонид Ильич с удовольствием пролез в машину и бухнулся на ковер.
- Ваня, давай со мной! – сказал Брежнев.