Все еще улыбаясь, она закрыла глаза.
Подняла руку, и осторожно прикоснулась рукой с невидимым смычком к невидимой скрипке.
В комнате Анны зазвучала, тихо, чуть слышно, скрипка.
В своей пустой полуночной кришме сидел Лаутар.
Он был задумчив.
Перед ним на столе стоял кувшин с вином.
Лежала на столе скрипка, рядом – старый кофр. Лаутар бережно взял в руки скрипку. Подержал в руках, поцеловал, как будто прощаясь, свою подругу. И положил ее в кофр.
Тихо щелкнули замки старого кофра.
А потом - Брежнева переодевали цыгане.
Барон подарил ему синюю рубашку - самую красивую, какая только была у него. Брюки Брежнев оставил свои – маршальские, сине-серые, с лампасами, но, в общем, они хорошо сочетались с густым, синим, как небо юга, цветом рубахи барона.
А королеву Англии и Ирландии Елизавету переодевала Ана. Елизавете Ана подарила наряд своей мамы – это было белое платье, простое и красивое, с румынскими тонкими вышивками.
И обе они плакали.
И женщины-цыганки вокруг них вились стаей, и тоже плакали.
А дети смеялись.
А мужчины-цыгане смотрели на Брежнева в синей рубахе Барона и качали одобрительно ветреными курчавыми головами: красивый, красивый.
А потом были две свадьбы. Большой был праздник, правда.
Когда ночь двух свадеб только начиналась, над головою табора вдруг раздался звук.
Что-то в небе такое поселилось, взялось – что-то в нем тихо, издалека зашелестело, а потом зажужжало, а потом в небе, черном южном небе появился большой вертолет с флагом Молдавской ССР на борту.
И вертолет нагло и быстро спустился на поляну.
И выскочили из вертолета Иван Никитич Смирнов, Семен Кузьмич Гроссу, и всё руководство цветущего края, и пятеро чекистов с двумя собаками и пистолетами, и четыре мексиканца в богатых сомбреро, с гитарами, бубнами и маракасами.
Иван Никитич Смирнов – это было видно по его гранитному лицу – пережил за все это время немало тягостных минут. Он сразу бросился тискать Брежнева.
- Леня! – говорил Смирнов. – Я думал, ты погиб, унесло ветром, разбился! Дурак ты, мальчишка! Где ты был?
- Ваня, в порядке я! Все хорошо! – сказал, смеясь, Брежнев.
- Что значит – это всё? – спросил Смирнов, понемногу приходя в себя и оглядывая внешний вид Брежнева. – Что за мероприятие?
- Свадьба у меня, - сказал Брежнев.
Из-за его спины вышла Елизавета - в белом платье с румынскими тонкими вышивками.
- Чтоб я пропал, - сказал Смирнов и окаменел. – Леня!
И Смирнов обнимал, и тискал по-русски, по медвежьи, друга Леню, и целовал руки Елизавете, и говорил: хау ду ю ду, и королева смеялась, а Смирнов благодарил Барона, и Лаутара, и Ану, и весь табор – за то, что спасли и сохранили Леню – его друга и главу советского государства.