Смирнов отпил вина из пузыря. Вздохнул глубоко и освобожденно.
- Одного не могу понять, - сказал Смирнов. - Почему заяц смеется?
Гроссу и Лаутар взглянули на Смирнова с удивлением, переглянулись.
- Леня рассказал. Если зайца загнать к обрыву, на самый край, что он делает?
Гроссу честно пожал плечами.
- Леня говорит, он прыгает с обрыва, - сказал Смирнов. - И смеется. Я понять не могу, почему? И почему я все думаю, и думаю об этом? Чертовщина какая-то. Придумает же Леня…- Смирнов улыбнулся.
- Почему смеется? – спросил тихо Лаутар.
Смирнов взглянул на Лаутара.
- Смеется, потому что свободный, - ответил Лаутар Смирнову.
Смирнов молчал, и Гроссу молчал, а Лаутар смотрел на зеленые воды Днестра и улыбался.
…Пыльная желтая дорога вела троих человек к белому городу.
Иван Никитич Смирнов, Семен Кузьмич Гроссу и Лаутар шли по пыльной желтой дороге. Иногда они останавливались, чтобы сделать несколько глотков вина из пузыря.
Они шли так долго, пока на пыльной желтой дороге их не догнал табор. Во главе табора ехала коляска, украшенная желтыми цветами. Гривы лошадей были любовно заплетены во множество тонких маслянистых косичек.
Это была выходная коляска Барона.
В коляске, за вожжами, сидела Ана.
За этой коляской следовала еще одна, потом еще и еще. Целый табор.
Табор быстро нагнал пеших Смирнова, Гроссу и Лаутара.
- Где ты был? – возмущенно крикнула Ана Лаутару, поравнявшись с ним.
- Я? Где ты была?! – сердито прикрикнул на Ану по-цыгански Лаутар.
- Я? Я тебя искала! Я уже плакала! – возмущенно выкрикнула в ответ по-цыгански Ана.
- Как ты с мужем разговариваешь? А? – возразил сердито Лаутар. – Виновата, так молчи!
- Молчу, молчу, - отвечала Ана покорно и одновременно издевательски, - Я ничего не говорю. Молчу, что, не видно?
- А где отец? – спросил Лаутар.
- Пошел в Турцию. Там Неня и Чола в тюрьме, - ответила Ана.
- А зачем табор с тобой? – спросил Лаутар, забравшись в коляску Аны, приняв у нее вожжи и кивнув в сторону пестрых повозок.
- Это твой табор. Отец тебе подарил, - сказала Ана, и обняла смуглыми тонкими руками Лаутара за шею.
Они стояли в коляске, и Лаутар чуть натянул вожжи, и кони медленно тронулись, и коляска двинулась по пыльной желтой дороге, а они так и стояли в коляске, обняв друг друга, и за ними ехал весь табор, теперь - табор Лаутара.
И рядом с табором сначала шли Смирнов и Гроссу – первые лица в республике, а потом запрыгнул в одну из скрипучих повозок сначала Сеня Гроссу, а потом Сеня подал руку Смирнову, и затащил квадратную фигурку Ивана Никитича в пеструю цыганскую повозку.