— А я, дорогой Виллиам… — начал Четль, совершенно не смущаясь.
— Вы давно меня ждете здесь? — сухо спросил Шекспир.
— Да, с вечера, когда вы ушли с тем джентльменом.
Четль, конечно, хорошо знал, с кем именно, но почему-то говорил "с тем
джентльменом". Шекспир прошелся по комнате, потом подошел к стене, где торчал крюк
для одежды, и начал раздеваться. Хозяйка неслышно вышла.
Но Четля-то все это не смущало. Он по-прежнему полулежал в кресле и как будто бы
лениво, но на самом деле очень зорко следил за своим коллегой. Шекспир сел за стол и
поглядел на Четля.
— Пива хотите? — спросил Четль.
Шекспир молча покачал головой.
— Да, — сказал Четль, — а вы, оказывается, молодец. Вот уж никак не ожидал. Тот матрос
саданул прохвоста прямо через стол, а вы в ту же секунду опрокинули рыжего. Он только
ножками — брык! Только посуда загремела. Я и опомниться не успел, как его нет. Лежит
под столом. А на него-то, на него-то… — он вдруг заржал. — И стол, и жбан с пивом, и
закуска какая-то. Здорово, ей-Богу!
— Да, — сказал Шекспир неодобрительно. — А виноваты-то вы!
— Виноват-то, пожалуй, верно, я, — охотно согласился Четль. — Мне, пожалуй, не
следовало говорить об этом. Эти господа, оказывается, куда как прытки, а впрочем, -
прибавил он, подумав с секунду, — они, конечно, уж давно следили за вами. Если бы не этот
лорд, ну, тогда бы…
— А как туда попал Бербедж? — спросил Шекспир. — Он пришел искать меня? Что-
нибудь случилось в театре?
— Бербедж-то? Он со мной пришел. Мы вместе вышли из театра, но тут к нему
подошла ваша цыганка в штанах…
Он покосился на Шекспира.
Тот сидел неподвижно, опустив голову, и смотрел на крышку стола. Когда Четль
сказал ему: "Ваша цыганка", он приподнялся немного, вынул из хлебницы толстый
ломоть, оторвал от него изрядный кусок и стал раскатывать в пальцах. Слова Четля о
цыганке его никак не заинтересовали.
"Лисица! — подумал Четль. — Ишь как представляется. На сцене бы ты вот так играл! А
вот уйти и ничего не сказать тебе! Будешь потом кусать себе лапы, как медведь".
И он встал было, как ему опять представилась та картина, ради которой он и
прибежал сюда: вот два актера, оба буйные и подвыпившие, сталкиваются на одной
постели и начинают тузить друг друга. "Ты как попал сюда?" — "Нет, ты-то как?" Голая
цыганка орет, разнимает их, и все трое вопят и ругаются, а снизу сбегается прислуга, повара, извозчики, гости, постояльцы — и хо-хо-хо, ха-ха-ха, а они знай тузят друг друга в
морду и орут. Вот картина! Нет! От этого он никак не мог отказаться. Он мирно сказал:
— Только одну минуточку, Виллиам.