голосистая и здоровая, как медведица, дурища, ходила перед ним на цыпочках и млела от
одного его голоса. А от чего тут млеть, скажите пожалуйста, на что тут смотреть?!
И, откашлявшись, пастор сказал:
— Живете-то вы неплохо, матушка! Я недавно проходил мимо вас и любовался домом.
Такой дом тысячу лет простоит. Мэри, — обратился он к жене, а ты бы…
И его понятливая жена сейчас же плавно встала со стула и сказала:
— Миссис Анна, так, значит, вы потом пройдете на кухню, я вам кое-что покажу.
Когда она ушла, Анна подняла на пастора большие желтые, как у умной собаки, глаза
и посмотрела прямо, скорбно и просто.
— Ну, значит, приезжает? — бодро спросил Кросс, подвигаясь к Анне.
Та кивнула головой.
— Да, я уже слышал, у них там театр сгорел, что ли?.. Что, письма от него не
получали?.. Ах, получили все-таки! А ну, покажите-ка!..
Анна протянула пастору сложенный лист бумаги. Тот развернул его, пробежал глазами
и положил ей на колени.
— Ну, а что говорят дочери? — спросил он, и по тому, как старуха замедлила с ответом, понял: говорят они неладно.
— Ну, да-да, — понятливо кивнул он головой, разговоры-то, конечно, идут у вас всякие, и
я представляю…
— Юдифь говорит, — тяжело выговорила старуха, — пришло время, так он и о доме
вспомнил, кутилка!
Юдифь была младшая, незамужняя дочь. Она отца терпеть не могла, а мать свою ела
поедом.
— Так? А Сюзанна? — спросил пастор.
Анна только рукой махнула.
— Но она, кажется, вообще недолюбливала отца, вскользь вспомнил пастор. — Я помню, когда вы еще покупали дом… там что-то такое было…
— Ну, тогда-то она, положим, долюбливала! — с горечью воскликнула старуха. — И все
"они его тогда любили! Ну как же! Бывало, покоя не дают: "А когда папа приедет?", "А
когда папа приедет, подарки нам привезет?" Вот как было тогда! А как стали-то
повзрослее…
— Да, — сказал пастор задумчиво, — дочери повзрослели и отошли от отца. Когда наши
дети вырастают, они начинают судить нас. Да, так и бывает в жизни!
— Ну, да что там говорить, он всегда о нас заботился, — грубовато отмахнулась старуха
от благочестивых слов пастора. — Мы только благодаря ему всегда имели верный кусок
хлеба. Это-то почему они забывают?!
Пастор невольно улыбнулся. Анна была состоятельной женщиной — с домами, землей,
просто деньгами, — но все это она называла по-крестьянски: "кусок хлеба".
— Все это так, но ведь не одним куском хлеба живет человек, — вот о чем, верно,
думают ваши дочери! — мягко напомнил пастор.
— А я говорю, когда Сюзанна была малюткой, она ничего такого не воображала, -
упрямо сказала старуха и даже как будто бы кулаком пристукнула, — и он тоже любил ее и