Между тем, их путь завершился. Массивная, с начавшим осыпаться покрытием лака, дверь, — та, которая девушкам и нужна.
Цифра «405» белыми завитушками виднелась посреди ромба.
Леди Ю постучалась.
— Пароль? — глухо из‑за двери.
— Афродита, — сказала она.
Внутри нетерпеливо защёлкали замками.
Последние дни, проведённые с Сашей, я только и чувствовал, как моя неприязнь к нему возрастала. Мне стал очевиден контраст своего старого друга, — неряшливого, глуповатого, — с моим новым приятелем, — подчёркнуто интеллектуального, «яспособен-на‑то-и-способен-на-это», женского сердцееда скрипача Когана.
Вот и сейчас, когда я уже перелез через подоконник и осторожно прогуливался по гравию маленькой крыши, Саша по-прежнему медлил, опасливо озираясь по сторонам.
— Да не видит никто. Давай быстрее ко мне.
Ещё минуту он сомневался и, перекинув правую ногу, долго-предолго возился, прежде чем спрыгнул вниз.
— Сказал же ведь, что получится, — я довольно сложил на груди руки. — И пусть Екатерина закрывает нас сколько угодно, мы всё равно проявим упорство и найдём способ не репетировать.
Саша старался держаться от карниза на расстоянии.
— А что будет, когда она откроет класс, а нас не окажется?
— Ну, я предпочитаю об этом не думать вообще. Ах да, на заметку, настройся на День Рождения. Мы сбежали из Шоушенка [2], и придти с таким кислым видом — всё равно что явиться, как минимум на поминки.
Саша натянуто улыбнулся и побрёл вслед за мной. Помимо звука его шагов, я слышал у себя за спиной, как позвякивали бутылки в пакете, который он нёс.
— На нас возложена ответственная миссия. Крепость этого праздника целиком зависит от нашего участия. — я, повиснув на краешке выступа, подтянулся и оказался на участке крыши, что был сперва над нашими головами. — Не позволь ему стать безалкогольным!
Мне потребовалось немало аккуратности и терпения, чтобы затащить Сашу. Он, зацепившись, отчаянно болтал в воздухе ногами и пару раз был близок к падению.
«Какие только вершины не преодолел человек!»
Я прислонился к горячей на солнце металлической стенке близстоящего конденсатора.
— Предлагаю перевести дух.
Отсюда до нас доносились отдельные голоса: окна внизу распахнуты, и гул слышался постоянно.
— По-моему, мы прямо над столовой, — заметил Саша, навострив слух. Его сосредоточенность испарилась сразу же, как только он понял, что за шумом отодвигаемых стульев не разберёт ни единого слова.
Мы некоторое время молчали. Я прикурил сигарету и, беспрестанно щурясь, посетовал в мыслях на то, как на крыше до невыносимости жарко.
— Не терпится их всех увидеть, — Саша боязненно посмотрел вниз. Прежде он избегал всякого туда взгляда и, видимо, начал смелеть.