— Нет. — Ужас колется в горле. — Нет, папа обернись! Папа!
Я все-таки срываюсь с места. Ноа Морт меня не останавливается. Я бегу за машиной и машу руками, мороз оставляет красные следы на коже, а мне наплевать. Наплевать.
— Нет! Папа! — Кричу изо всех сил я, слышу оглушающий гудок грузовика, а затем на мгновение все замедляется. Мои движения, повороты шин и звуки. Грузовик летит прямо на нашу машину. Я вижу в лобовом стекле перепуганное лицо водителя. Он остался жив, а вот мои родители и Лора — нет. Разве это справедливо? Нет, нет.
— Нет! — Прошу я, схватившись ладонями за лицо. И внезапно время начинает идти с прежней скоростью. Серебристую машину резко ведет вправо, колеса визжат об асфальт и тормозят, вонзившись в ледяную поверхность дороги. Становится лишь хуже. Машину не просто несет к обрыву, ее крутит по дороге, будто бы она юла. Я помню этот момент: папа изо всех сил держался бледными пальцами за руль, а мама кричала. Мы все тогда жутко перепугались, но мы еще были живы и верили, что спасемся.
А затем появилось препятствие. Дерево, возникшее прямо перед лобовым стеклом. И тогда уже никто ни о чем не думал. Тогда мы смирились со смертью и отключились. Меня ничто до сих пор так не пугало, как тот момент, как тот оглушительный хруст, прежде чем я провалилась в темноту. Я видела семью, родных, свет, а потом перестала. Быстро, в одно мгновение то, что имело значение, превратилось в пустоту.
Резко торможу, прилипнув ступнями к ледяному асфальту, когда машина врезается в дерево, и над капотом поднимается плотный слой дыма. В груди что-то взрывается. Слезы скатываются по моему лицу, а я не могу поднять руки и стереть их. У меня нет сил.
Опускаю подбородок. Прикрываю глаза и стискиваю зубы. Как же мне больно, мама, зачем ты заставляешь меня это вновь испытывать? Зачем? Плечи трясутся. Я не заставлю себя подойти ближе. Не смогу. Там лишь смерть. Там мертвая Лора, и родители. Там я, со сломанными ногами и пробитой головой. Там запах гари, бензина и крови.
На мое плечо падает тяжелая рука, я медленно поднимаю подбородок. Ноа Морт мне в глаза не смотрит. Смотрит на машину, стиснув зубы. Слабо покачиваюсь, зажмуриваюсь и выдыхаю горячий воздух, а затем вдруг слышу грохот. Недоуменно перевожу взгляд на смятую, серебристую Хонду и вижу нечто странное, невероятное.
Пассажирская передняя дверь внезапно распахивается, и из салона выпадает мама. Я ошарашено округляю глаза и гортанно хриплю:
— Мам…
Реджина Монфор истекает кровью. Ее волосы прилипли к лицу, а правую руку она с невероятной силой прижимает к груди. Она громко дышит, поднимается на ноги и тут же кидается к задней двери. Я подхожу ближе, раскрыв глаза, затаив дыхание. Я подхожу, не понимая, что двигаюсь, не осознавая, что вижу.