ществование определенных нравственных абсолютов'. В принятии решений по
конкретным поступкам человек должен учитывать три принципа: 1) сам по себе
поступок не должен быть злым; он должен быть или нравственно хорошим, или
нейтральным; 2) обстоятельства могут сделать хороший поступок греховным; 3) цель,
29
с которой в уме человек совершает конкретный поступок, должна быть благой.
Поступок будет нравственным, если все три условия соблюдены, и безнравственным,
если хоть одно из трех условий нарушается.
Когда добро и зло ясно определены, проблема принятия решения не так уж
сложна; ответственность человека состоит в том, чтобы узнать, что правильно, и
поступить соответственно своему выбору. Никакие обстоятельства не могут сделать
плохой по своей сути поступок добрым. Однако добрый поступок может стать злым из-
за неправильной мотивации или из-за сложных обстоятельств. Более того, только
некоторые поступки приводят к однозначному результату; большинство же имеет
множество последствий, одни из которых хорошие, а другие плохие. Как человеку в
таких обстоятельствах понять, что нужно делать? Здесь можно применить принцип
двойственности: поступок, приводящий и к хорошему, и к плохому результату
одновременно, может считаться нравственным, если он не плохой сам по себе, если
подразумевался хороший, а не плохой результат, и если хороший результат не
достигается посредством плохого.
В этом традиционном подходе постановка цели делает возможным определение,
хорош или плох поступок, правилен или неправилен. Задача верующего не столько в
том, чтобы решать, сколько в том, чтобы открывать. Маршрут, по которому следует
открывающий, ясно отмечен, заключения, к которым приходит исследователь,
действительны не только для него самого, но и для других людей. То, что правильно
для одного человека в данных обстоятельствах, правильно и для всех других, кто
оказывается в таких же обстоятельствах.
После Второго Ватиканского собора некоторые католические богословы взяли на
вооружение новый подход. Собор не инициировал этих изменений, он просто принял
тот подход, который начал формироваться ранее. В конце девятнадцатого столетия
некоторые немецкие богословы начали свои исследования в этой области, и в первой
половине XX века их влияние отозвалось по всей Европе и Америке. В середине