человек, лежит не между добром и злом, а между несколькими взаимоисключающими
благами (с. 167). В-третьих, поскольку мы делаем свой выбор внутри постоянно
меняющегося исторического контекста, нравственные ценности изменяются. В-
четвертых, нравственные ценности укоренены в реальности таким образом, что
некоторые поступки «или интегральны, или антитетичны самой сущности
нравственности» (с. 171). Нравственная задача лежит в принятии конкретных решений
31
таким образом, чтобы «делать то, что правильно», делать «как можно больше добра и
настолько мало зла, насколько это возможно».
Следовательно, является ли что-то хорошим или плохим, правильным и
неправильным, не зависит от того, что человек думает или во что верит. Чтобы делать
добро и избегать зла, необходимо практиковаться в определенных добродетелях
(честность, справедливость, целомудрие, уважение кжизни и т.д.) и отвергать
определенные пороки (жестокость, похоть, недовольство, несправедливость и т.д.).
Добродетели обычно определяются не как законы, а как «нормы». «Материальные
нормы» конкретны, подразумевают конкретные поступки: говорить правду, не убивать,
возвращать долги. «Формальные нормы» — общие, описывающие «форму, стиль,
образ, которым должна соответствовать жизнь человека в определенной области
этических интересов». О'Коннелл проводит различие между двумя типами норм: «Хотя
материальные нормы говорят нам, что мы должны делать, формальные нормы говорят
нам, какими мы должны быть» (с. 180). Формальные нормы абсолютны, они
описывают человека таким, каким должен быть каждый из нас (ее. 174-186).
Материальные нормы «формируют сценарий» и говорят, что нам надо делать. Они
«конкретны, информативны, инструктивны», но также «спорны, часто при-
близительны, открыты для возможных исключений» (с. 186).
Каково же место закона в христианской морали? Для О'Коннелла естественный
закон фундаментален. Наше понимание этого закона всегда частично, наши
формулировки всегда неадекватны, наши утверждения всегда приблизительны. Однако
ограниченное знание, которым мы обладаем, дает основание для наших нравственных
суждений. Человеческий закон, с другой стороны, помогает, но не является
авторитетным путеводителем. Поскольку мы слабые и грешные, нам необходимо его
наставление и направление. Но он ни в коей мере не является абсолютным; он всего