ожидает от всех людей вне зависимости оттого, верят они в Него или нет». Человек не
может избежать нравственных требований Бога просто потому, что он не верит в Бога.
Эти требования понятны любому разумному существу, если оно постарается их
понять. Следовательно, нравственность не касается отдельной группы людей; она
относится ко всему человечеству и экуменична. Она обязательна не только для
христиан, но и для всех (с. vii).
Смидс начинает с предпосылки, что Библия обладает авторитетом в вопросах
нравственности. Он сосредоточивает свое внимание на Декалоге, в котором, как он
полагает, суммированы все нравственные обязательства всех людей. Он говорит, что
закон, который исполнил Иисус, есть закон Десяти заповедей и что современный
христианин должен выяснить для себя, что Заповеди говорят о воле Божьей для
сегодняшнего дня (ее. 4-5). Хотя Смидс не думает, что Божья нравственная воля дана
только в виде заповедей, он полагает, что именно в них она выражена «наиболее полно
и ясно» (с. 50).
Смидс проводит различие между «прямыми указаниями» и «вневременными
законами». Прямые указания давались конкретным людям в конкретных
обстоятельствах и не содержали универсальной истины. Божье повеление Аврааму
принести Исаака в жертву, например, нельзя перенести на всех людей как общее
обязательство. Однако вневременные законы, хотя и были даны конкретным людям и в
конкретное время, являются всеобщими. «Ты не должен» Декалога можно смело
перевести как «никто не должен». Но откуда нам знать, что к какой категории относит-
ся? Смидс говорит, что вневременные законы «соответствуют замыслу жизни» или
применимы к такой жизни человека, какой ее запланировал Бог; что они содержат
вневременной закон человеческой жизни; что они являются показателями того, какой
жизнью живет христианин (ее. 7-10).
Смидс указывает на важность и справедливости, и любви. Он определяет
справедливость как уважение к правам других, а любовь как заботу о том, что человеку
нужно, чтобы поступать достойно. Он не объединяет справедливость с любовью, не
38
считает, что это просто два понятия, обозначающие одно и то же. Но он их и не
разделяет, не говорит, что одна может существовать без другой. Он говорит, что они
нераздельно соединены. Предполагая, что Декалог дошел до нас в оригинале, как