Блюстители интересов иностранного капитала, консулы, относились к Совету народных уполномоченных с соблюдением внешней вежливости, но за этой дипломатической завесой они помогали всеми способами финляндским контрреволюционерам. Представители финляндской буржуазии, которые имели титул «консула», занимались под защитой этого титула контрреволюционной разведкой и агитацией, а собственно иностранцы посылали своих граждан и представителей финляндской буржуазии «курьерами» в Швецию, посылая через неё белогвардейскому правительству и его военному руководству важные сведения. Но поездки курьеров Финляндского Совета народных уполномоченных бесцеремонно задерживались, не считая даже всегда нужным маскировать это какими-либо поводами. И иностранные консулы считали своим правом защищать финляндских контрреволюционеров своими личными выступлениями и протестами во имя «гуманности” и “международного права”. Они являлись в южной Финляндии посредниками при сдаче в плен белогвардейских отрядов и защищали их во имя женевских и гаагских соглашений, но в северной Финляндии, а также после побед белогвардейцев эти рыцари «гуманности” и “международного права” не выступали для укрощения белого террора.
Предупредительная умеренная политика Финляндского Совета народных уполномоченных не могла никаким образом помешать иностранным капиталистам помогать финляндским контрреволюционерам, хотя, - пусть будет это признано, - разница между гуманностью красного правительства и зверством белого военного руководства оказала некоторое влияние, между прочим, на мелкобуржуазное общественное мнение Скандинавии против белого террора. Но скандинавская крупная буржуазия не видела никакой разницы между демократической программой финляндского рабочего класса и русским большевизмом. Тою же, проникающей с востока на запад «анархией» она заклеймила оба эти движения, отпустила кредиты в десятки миллионов рублей Вазаскому правительству и излила свою злобу против шведского либерально-социал-демократического правительства, которое не осмеливалось официально посылать помощь финляндским белогвардейцам, а играло в «нейтральность». События все же разоблачили всё коварство брантингианского социал-изменничества. В то время, когда его представители в Финляндии во имя этой нейтральности предлагали своё посредничество, т.е. предлагали сдаться на милость, в то же самое время шведское правительство, особенно его социал-демократический морской министр барон Пальмстьерна, оказывало всевозможную помощь палачам финляндского рабочего класса. Оружие перевозилось, по видимому, также из запасов правительства в северную Финляндию. Идущие туда из Германии посылки оружия конвоировались на шведских пароходах. Во имя “защиты жителей”, шведскими войсками были захвачены Аландские острова, изгнаны оттуда красногвардейцы, и во имя “равенства” были перевезены потерпевшие там поражение белогвардейцы в северную Финляндию. Также была послана в Финляндию на помощь белогвардейцам шведская бригада, которая во время взятия Таммерфорса исполнила очень важную задачу и потерпела большие потери, в состав её входили, кроме добровольных интеллигентов, также отпущенные в отпуска офицеры шведской армии и, по видимому, особо командированные унтер-офицеры и прочая хулиганская публика, среди которой был большой процент криминалистов. В белогвардейских отрядах было также порядочно шведских офицеров, - между прочим известные руководители персидской жандармерии Глимштет, который пал во время сражения у Хейнола, и Хьялмарсон, который теперь, в январе 1919 года, собирает снова жандармские отряды на помощь эстляндской буржуазии.