Нужно поразмыслить вот над чем. Подумайте, что это означает: совершенно сознательно найти в какой–то год своей жизни вполне определенного человека и с этого момента переживать с ним нечто общее, работать совместно с ним, действовать совместно с ним? Подумайте только, что это значит! Подумайте, что же такое представляет собой тот импульс, который привел вас к этому, если вы действовали совершенно сознательно. Когда вы станете размышлять о том, как это происходит, вам, быть может, придет в голову такая мысль: тут нами, должно быть, было пережито прежде некое событие связанное со многими другими людьми, так как иначе для нас не могло бы возникнуть никакой возможности найти этого человека в жизни. А для того, чтобы могло наступить это событие, надо было пережить до того некое другое событие. Так мы приходим к постижению тех сложных взаимозависимостей, которые должны были осуществиться и в которые должны были вплетены мы, для того, чтобы мы пришли затем к какому–то событию решающего значения. И тогда, вероятно, вам придет в голову и такая мысль: если бы кому–нибудь была поставлена задача (не с одного года, конечно, но, допустим, с четырнадцати лет) сознательно решать вопрос, как ему на пятидесятом году своей жизни устроить решающую встречу с каким–то человеком; представьте себе, что это надо было бы решать сознательно, словно математический пример; подумайте, как это было бы трудно! Мы, люди, ужасно глупы в своих сознательных действиях, и то, что происходит с нами в мире, если принять во внимание такие вещи, оказывается бесконечно разумнее и мудрее.
Такого рода наблюдения указывают нам на то чрезвычайно сложное в своих сплетениях, что осуществляется в действии нашей судьбы, в действии нашей кармы. И все это разыгрывается в человеческом царстве.
Теперь я попрошу вас подумать о следующем. Фактически то, что разыгрывается таким образом с нами, находится в области бессознательного. До того момента, когда к нам подступает некое событие решающего значения, все это находится в бессознательном. Все совершается, как будто по законам природы. Но откуда у законов природы такое могущество, чтобы осуществить нечто подобное? То, что совершается в этой области, может ведь вступать в противоречие со всеми закономерностями мира природы и может посмеяться надо всем тем, что мы, люди, создаем, следуя внешним законам природы. На это я тоже уже не раз обращал ваше внимание.
Возьмите, например, дело страхования жизни. Дело страхования жизни может преуспевать только потому, что можно исчислить вероятную длительность жизни какого–либо человека, которому, скажем, девятнадцать или двадцать пять лет. Если кто–либо захочет застраховать свою жизнь, то страховой полис выдается ему, исходя из вероятной продолжительности его жизни. Таким образом, человек, которому сейчас, скажем, девятнадцать лет; проживет, по этим расчетам, еще столько–то лет. Это можно определить. Но представьте, что это время истекло, однако вы ведь не должны после этого чувствовать себя обязанными умереть! Два человека могут считаться давно уже умершими согласно вероятной продолжительности жизни. Но после того, как они, согласно этой вероятной продолжительности их жизни, давно уже "умерли", они в первый раз встречаются таким образом, как я только что описал вам! Ибо все это совершается по ту сторону того, что мы можем, исходя из внешних фактов природы, исчислить как продолжительность человеческой жизни. И тем не менее, все это совершается с внутренней необходимостью, присущей событиям в мире природы. Приходится признать: с той же самой необходимостью, с какой наступает какое–либо свершение в мире природы — землетрясение, или извержение вулкана, или все равно какое, малое или великое событие в мире природы, — с той же самой необходимостью встречаются друг с другом два человека в соответствии с теми жизненными путями, по которым они идут.