улыбалась.
Когда они немного отошли, то услышали, что табор
проснулся и немедленно уехал.
– Ну вот, – облегченно вздохнула графиня, – полде-
ла сделано, теперь нужно незаметно убрать эту девку.
Мауро возвратился в замок и тут же забыл, где был и
что делал. Его мучила ужасная головная боль, глаза без-
умно метались по комнате.
Вдруг он увидел, что на него надвигается конница сол-
дат, одетых в старинные одежды, а впереди всех его дед,
он грозно трясет копьем и кричит:
– Убийца, убийца! Ты сгубил свого брата! Убийца!
Мауро бросился на кровать, залез под одеяло с голо-
вой, но конница продолжала идти на него. Он метался,
дрожал в холодном поту. Наконец он затих, потеряв со-
знание.
Джованни проснулся и сразу бросил взгляд на то
место, где стояла корзина с ребенком. Корзины не бы-
ло. Джованни вскочил с кровати и побежал по коридо-
ру к Мауро.
Вбежав в гостиную, он увидел, что за столом сидит
лишь графиня и пьет кофе.
– Графиня, вы не знаете, где мой малыш? – спросил
он взволнованно.
Паола, скривив тонкие губки, презрительно посмот-
рела на него и медленно сказала:
– Почему ты меня спрашиваешь? Я не обязана знать,
где твой щенок.
Джованни ужаснулся перемене графини, но он не мог
сейчас анализировать, что произошло, почему она опять
стала гадюкой. В его мозгу стучало: «Ребенок, где мой ре-
бенок, где мой сын?»
Он пробежал в комнату брата, но тот спал, вздраги-
вая и что-то бормоча.
– Мауро, Мауро, – стал трясти он брата. – Проснись.
Ты не знаешь, где мой сын?
Но Мауро не просыпался. Джованни в отчаянии опять
побежал на свою половину. Пробежав по ближайшим
комнатам, поднял на ноги всех слуг. Корзину с ребенком
никто не нашел.
Джованни в отчаянии забежал в спальню и стал бу-
дить Линду:
– Линда, Линда, проснись, пожалуйста, проснись,
любовь моя. Наш сын исчез. Линда, Линда, проснись! —
тряс он ее, но Линда не открывала глаз. – Боже мой, что
же делать? – метался он в отчаянии.
Он бегал по замку, осматривал все комнаты и подва-
лы, обежал несколько раз вокруг замка. Ребенка нигде
не было.
Он остановился в последнем подземелье и, оглядев его,
устало сел возле стены, схватился за голову и заплакал:
– Мой сын, мой бедный ребенок. Боже мой, где
же он?
Вдруг он услышал какой-то звук и, подняв голову,
увидел, что проход, куда он вошел, закрывается камен-
ной глыбой. Джованни вскочил и метнулся к выходу, но
каменная дверь уже замуровала его, он увидел металли-
ческую дверь и стал биться в нее, но дверь не шевели-
лась. Он долго метался и бился в железную дверь и сте-
ны, но выйти так и не смог.
Линда с трудом открыла глаза и сразу почувствова-